— С голоду передохнем, — Руф как
будто услышал мысли Валерия.
— Будь прокляты эти пришельцы. Одни
варвары экзархами становятся! Им плевать на Рим! — сгоряча сказал
Валерий. — Все статуи с мавзолея Адриана в Константинополь вывезли!
Плиты мраморные в базиликах выламывают! Скоро в городе ни одного
гвоздя не останется!
— Молчи, Христа ради! — Руф оглянулся
пугливо. — Власть — она от бога! За такие речи тебе палок дадут и
язык отрежут. И мне тоже, за то, что рядом стоял.
— А теперь они его святейшество
грабят, как последние разбойники! — Валерий как будто не слышал
товарища, и тот бочком, бочком удалился на безопасное расстояние.
Ну его, этого смутьяна.
Латеранский дом, подаренный когда-то
папам императором Константином, оцепили солдаты экзарха.
Трехэтажное строение из серого камня и плинфы не имело вычурных
колонн и портиков. Лишь внутри его красивейшие мозаики, мрамор и
статуи говорили о том, что это и есть жилище настоящего хозяина
Рима. Только сейчас сюда без спроса входил широкоплечий чернявый
воин в алом плаще. Исаак, экзарх Равенны, полновластный хозяин
земель от устья Тибра до Адриатики, собственной персоной. Человек,
олицетворявший власть императора.
— Долго они его святейшество
склоняли, чтобы он добром Эктезис(3) принял, — горестно сказал еще
один нотарий из суда, где служил Валерий. — А когда папа отказался
наотрез, Маврикий этот безбожный казну опечатал и гонца к экзарху
послал. Неужто посмеют нечестивцы святого старца ограбить?
— Грех это великий! — хмуро поддержал
собеседника Валерий и ткнул пальцем. — Уже посмели! Вон, ларцы
потащили и сундуки. Ох, пропали мы, братец!
— Пойдем, вина выпьем, — ткнул его в
бок Руф, который тоже смотрел на весело гогочущих солдат с плохо
скрываемой ненавистью. У солдат был повод для радости. С немалой
долей вероятности из украденного им выплатят жалование. Может
быть...
— Прав ты, дружище, готы короля
Теодориха так себя не вели, прости меня, господи! Ведь при них даже
вода в городе была. Не то что сейчас! Так что насчет вина?
— А на службу? — робко
поинтересовался Валерий.
— Заперто там сегодня, — равнодушно
махнул рукой Руф, который выбился в схоластики, судебные защитники,
и потому Валерий завидовал ему самой белой завистью. — Судья замок
на двери повесил и велел всем завтра приходить. Он у его
преосвященства сейчас. Сказал, самому императору жаловаться
будут.