— Плевали в Константинополе на наши
жалобы, — горько ответил Валерий. — Поделятся, и на этом заглохнет
все. Часть себе оставят, часть в столицу отошлют. Поверь, дружище,
после этого даже мышь не чихнет. Папский нунций в Константинополе
только напрасно пороги обобьет. С ним даже разговаривать никто не
станет.
Валерий и не подозревал, что окажется
полностью прав в своей догадке, но товарища послушал и побрел
вместе с ним в убогую харчевню у Тибуртинских ворот, где иногда
бывало шумно, но не сегодня. Солдаты уже давно сидели без денег, и
местная торговля терпела убытки.
— Я это..., — замялся Валерий. — Не
при деньгах я сегодня... Сам знаешь, тут не Словения, где по часам
жалование выдают.
— Да врут всё про Словению эту! Не
верю я, — легкомысленно махнул рукой Руф, предкам которого хватило
удачи купить имение в Лацииуме. И оно, худо-бедно еще приносило
доход. — Пошли, угощаю!
Кувшин кислого вина стоил полфоллиса,
и медная монета перекочевала в руки радостно оскалившегося
трактирщика, который имел счастье обслуживать всего лишь две
компании — их и пару хмурых личностей в углу, которые глухо бубнили
так, что ни слова было не понять. Валерий мазнул по ним равнодушным
взглядом и тут же забыл. Купцы, наверное, хотя какая сейчас
торговля?
Краюха хлеба, съеденная на бегу —
ничто для крепкого молодого парня, а потому вино разгорячило его
быстро. А поскольку Руф сегодня тоже был в дерьмовом настроении, то
в руки трактирщика перекочевала еще одна корявая бронзовая монета с
буквой К на обороте. А на стол перед друзьями поставили еще один
кувшин.
— Варвары рушат наш город, — с
горечью произнес Валерий. — Мы, словно голодные крысы, бегаем между
груд битого камня. А они насмехаются над нами!
— Ненавижу этих сволочей с востока, —
неохотно ответил Руф, который был куда осторожней своего товарища,
но сегодняшнее зрелище и его выбило из колеи. — Речь человеческую и
ту забыли! Римский император запретил латынь! Греки указывают нам,
как жить! Греки, которых наши предки колотили во всех битвах, что
только случались! Позор!
— Мы для них словно покоренная
страна, — поддержал его Валерий. — Статуи вывозят, колонны вывозят.
Даже плиты полов разбирают и тоже вывозят!
— В городе скоро ни куска бронзы не
останется, — кивнул Руф. — И наши оборванцы стараются, и слуги
императора от них не отстают. У меня сердце разрывается просто. А
сколько статуй в Словению продают!