— Дерьмо, — глубокомысленно изрек
Сигурд, когда драккары начали врезаться носами в песчаный берег.
Места в порту оказалось слишком мало для такой прорвы кораблей. —
Укрыться негде. Пригород сожгли, сучьи дети. Придется землянки
копать.
— Чего ноем, парни? — Леутхайд,
одетая в чудной словенский плащ с рукавами, холода как будто не
замечала. Воротник из соболя, серебряные пуговицы и плотное сукно
плаща приковали к себе всеобщее внимание и исторгли из глоток
воинов завистливый стон. Вот ведь богатство какое!
— Я так устала от этих кораблей, —
продолжила Леутхайд. — Я их уже просто ненавижу! Наконец-то я
посплю на нормальной постели!
— Не уверен, — хмуро посмотрел на
жену Сигурд. — Город готов к обороне. Кровью умоемся, пока возьмем.
И если возьмем…
— Никаких если! — отрезала Леутхайд.
— Я уже настроилась ночевать под крышей, и я там заночую. Мне нужно
десять парней, чтобы вынести кое-что из трюма.
— Ты спятила, женщина? — рыкнул на
нее Сигурд. — Ты хочешь вытащить на берег ящики со своим барахлом,
а мои воины должны их носить? Мы тут, вообще-то, воевать будем!
— Ты знаешь, что такое план Б,
муженек? — воткнула руки в бока Леутхайд. — Не знаешь? Тогда пусть
десять крепких парней вытащат мои ящики. И я клянусь Фрейей и девой
Марией, что эту ночь буду ночевать под крышей. А ты копай себе
землянку, если хочешь! Кстати, Сигурд, ты же, кажется, крещен?
— Два раза! — конунг гордо поднял
рогульку из пальцев, как бы пытаясь показать, что это радостное
событие действительно произошло в его жизни дважды, а не как у всех
остальных, кому повезло меньше.
— Это хорошо, — глубокомысленно
сказала Леутхайд и вдруг напомнила. — Я же просила десять крепких
парней, муж мой. Я одна такую тяжесть не подниму.
— Бьёрн! — заревел Сигурд. — Возьми
людей и вытащите из трюма все, на что покажет дроттнинг (2)
Леутхайд. И не расшибите по дороге, а то знаю я вас!
Воины, переглядываясь удивленно,
полезли вниз и вытащили на свет божий несколько ящиков, сколоченных
из струганной и пропитанной каким-то маслом доски. Викинги
восхищенно цокали языками и колупали грязными ногтями щель под
крышкой, удивляясь доброй работе. Впрочем, крышки не поддались, и
даны, разочарованно вздохнув, потащили ящики на берег. Они, шагая
по опасно прогибающимся сходням, отчаянно матерились и поминали
обитателей Хелльхейма (3). Ящики оказались на диво тяжелыми.