Жаль, что со временем придется с ней
расстаться. Феня давно превратилась из гадкого утенка в настоящего
лебедя. Стройная, тонкая, с пронзительными серыми глазами на
строгом бледном лице. Воплощение холодной северной красоты.
Наверняка скоро найдется достойный ухажер, а, зная мою матушку,
мешать счастью молодых она не станет. Еще и благословит, да
приданым обеспечит.
Я покосился на помощницу:
— А может дело не только в
беспокойстве светлейшей княгини? Ты на себя не похожа. Что
стряслось на самом деле?
Феня обернулась ко мне и натянула
любезнейшую из улыбок.
— Все в порядке, ваша светлость. Вам
показалось. А вот и ваш отец.
Ни черта мне не показалось. Что-то
пугало девушку, но она не осмелилась мне об этом сказать.
— Алексей!
Пришлось отвлечься, чтобы по всей
форме поприветствовать главу семьи. Иоанн Карлович, светлейший
князь Николаев, направился ко мне, и я шагнул ему навстречу. Роста
мы с ним были примерно одинакового, а вот внешне здорово
отличались.
Старший сын, Виктор, внешностью
пошел в отца и весь род Николаевых — темноволосых, чуть смуглых, с
темными глазами и легкой склонностью к полноте. А вот мы с Таней
унаследовали гены Романовых и куда больше походили на мать:
светловолосые и светлокожие, тонкокостные, жилистые, с более
благородными чертами лица.
Даже в поединках со мной Виктор
всегда пытался брать силой, а я — ловкостью и скоростью. И я
неизменно побеждал.
— Давненько у вас тут дождя не было,
все дороги в пыли, — сказал отец, отряхнув костюм. — Здравствуй,
Леша. Всего несколько месяцев не виделись, а ты еще больше
окреп.
— Здравствуйте, ваша светлость.
Стараемся. Тренируемся с Таней каждый день. Как Гельсингфорс?
— Стоит, что же ему сделается...
Финский парламент опять пытается провести поправки в императорские
указы. Ничего интересного. Как мать и Татьяна?
— Взбудоражены новостями, но в
добром здравии.
— Отлично, — кивнул светлейший
князь. — Идем же в дом. Признаюсь, я ужасно проголодался и не прочь
освежиться с дороги. Обо всем поговорим после обеда.
Я уступил дорогу главе рода и уже
хотел было войти следом, как ощутил толчок в плечо.
Виктор, так его и эдак! Попытался
вклиниться в дверной проем сразу следом за отцом. Опять хотел
показать, кто здесь главный наследник. Вот только не учел одного:
светлейший князь в роду всегда один, а все остальные носят титулы
из учтивости.