– Но, миледи, мне кажется, что вы бы и сами могли…
– Простите, сир Ван Дейк, но я не помню, чтобы спрашивала вашего
мнения, – перебила она его.
Текучая вкрадчивость её мелодичного голоса сменилась жёсткостью
и холодом.
– Я более не смею вас задерживать, – продолжила она с
интонацией, которой обычно отчитывают провинившихся слуг. – Вы
свободны.
Поклонившись, Ван Дейк покинул покои графини, направившись в
другой конец замка.
Ненавидел ли он её? Нет, но это не значило, что он готов был
терпеть её постылое присутствие. Всякий раз ему казалось, что
вместе с благовониями он вдыхает яд. Будто частичка мрака её
развращённой души могла проникнуть в него вместе с этим тошнотворно
приятным запахом, заполняющим всё вокруг.
С тех пор как два года назад умер граф Юлиус, двоюродный брат
короля, Югом фактически правила графиня, пользуясь полномочиями
регента при своём четырнадцатилетнем сыне Люциусе. Король пытался
найти ей нового достойного супруга, но это оказалось не так просто.
Тщеславная и гордая графиня не спешила делиться своей властью и
свободой.
Ван Дейку не нравился Юг. Ему не нравилась эта жара. Ему не
нравилась местная пища. Ему не нравились смуглые, суетливые и
безответственные люди, что жили здесь. Но, что самое главное, ему
не нравилась графиня, как и её наглый, избалованный сынок,
унаследовавший все пороки матери.
С каким удовольствием он поселился бы в лесах Простора или отдал
жизнь, защищая Предел, но судьба распорядилась иначе.
Почему же он всё ещё был здесь? Тому была лишь одна причина, и
звали её Каролина. Тринадцатилетняя девочка была вторым ребёнком
графини и младшей сестрой Люциуса. Однажды Ван Дейк спас её, за что
и был произведён хранителем Юга в рыцари, а заодно и в пожизненные
телохранители его драгоценной дочери. Поначалу новоиспечённый
аристократ не сильно-то обрадовался такой «чести», но чем больше он
узнавал это трогательное хрупкое существо, тем больше привязывался
к ней. У него самого никогда не было детей, но близость Каролины,
тонкий трепет её чистоты и добра затронули в нём какие-то потаённые
душевные струны, о существовании которых суровый северянин даже не
догадывался. Сам того не замечая, он уже не мог обходиться без неё,
прекрасно понимая, что и она тоже нашла в нём верного друга и
защитника, так необходимого ей после смерти отца.