— А если и вовсе не вспомню за эти восемь часов, которые Беридзе
мне дал? То особист и в правду на берег меня спишет, что ли? —
спросил я.
Лейтенант покачал головой:
— Беридзе легко может и такое устроить. Потому постарайся
вспомнить, Игореха!
— Так ведь не вспоминается! Совсем ничего вспомнить не могу, что
здесь со мной до этого подводного взрыва произошло. Мне вообще
память отшибло! Я даже про своих родителей не помню ничего. Даже
то, как их зовут забыл. Да и свое имя и фамилию не вспомнил бы,
если бы вы все сразу мне не назвали. Только звание свое помню, что
старшина, и что водолаз, а больше ничего! Понимаешь? — воскликнул
я.
Тут Димка Томченко снял черную пилотку с красной звездочкой,
почесал в затылке и выдал предложение:
— А давай поступим так. Скажу тебе честно, поскольку
водолазов-глубоководников у меня под командованием всего трое, и
один из них ты, то я очень заинтересован, чтобы вы все были в
порядке. Сам понимаешь, хорошего водолаза быстро не обучить. Да и
взять на подводной лодке подходящего человека негде. Потому я лучше
с тобой поработаю, чтобы все навыки твои восстановить. А я уверен,
что они у тебя остались, хотя бы на подсознательном уровне. Раз ты
все-таки помнишь, что старшина и водолаз. Ты же лучшим считался в
нашей группе! Даже лучше меня. Так что, как только доктор позволит,
я сам начну тебя заново тренировать и, надеюсь, что ты постепенно
все вспомнишь. Сейчас же нам необходимо сделать вид, что ты
вспомнил, как ловил эту проклятую торпеду с лапками. Я же тоже
кое-что видел. Да и камеры скафандров зафиксировали что-то. Кирилл,
наш техник, вытащит данные из твоего разбитого скафандра. Вот и
додумаем вместе этот эпизод нашей подводной работы. И ты потом
расскажешь этому Беридзе, что вспомнил какие-то детали. Он их в
свой рапорт внесет и передаст наверх. А тебе новый допуск подпишет.
И тогда все останутся довольными. И начальство, и мы. А Беридзе
отстанет. Лады?
— Лады, — согласился я на подлог, понимая, что ничего другого и
не остается, если хочу и дальше служить водолазом на этой
подлодке.
Следующий посетитель оказался и вовсе необычным. Мужчина лет
сорока явился ко мне в изолятор в гражданской одежде, в
обыкновенных брюках серого цвета и в серой водолазке. Но, самое
интересное, что он отпустил довольно приличную бороду, хотя,
насколько я помнил, никакая борода в ВМФ СССР уставом не
предусматривалась. Впрочем, долго гадать не пришлось, поскольку
очередной гость сразу представился: