Чем-то это существо походило на мантикору, точнее, на тот
идеализированный образ этой твари, который так любили изображать на
своих гербах приближенные к Их Величествам Высокие дома: покрытое
жемчужной шерстью могучее львиное тело, лобастая голова обрамлённая
нимбом жесткой гривы, когтистые лапы (ударом такой, подумал
следователь, можно было бы отправить в свободный полёт самого
большого в мире медведя) и длинный хвост, заканчивающийся широким
остриём, напоминавшим, однако, не мантикорье жало, а, скорее,
лезвие палаша. Пасть существа была слегка приоткрыта, являя на
всеобщее обозрение ряд внушительных зубищ, а к могучим бокам
прижимались крылья – явно рудиментарные и неспособные поднять такую
тушу в воздух. В глазницы создания неизвестный таксидермист вставил
два грубо огранённых мориона, чья чернильная поверхность искрилась,
но, в то же время, таила свой собственный загадочный внутренний
мрак.
- Красавец, да? – раздался голос откуда-то сзади.
Инквизитор и следователь синхронно обернулись.
Валентин Харт напомнил Фигаро некоторых фабрикантов из
глубинки, что приезжали по осени на Чёрные пруды пострелять уток:
одетый с иголочки (на Харте был великолепного покроя клетчатый
твидовый костюм и сверкающие сапоги со шпорами – прошлый сезон
«Осень» от Дома мадам Воронцовой), но, в то же время, явно умеющий
не только позировать с антикварным ружьем перед фотомашиной. Ладони
Харта были грубыми и мозолистыми, под пиджаком перекатывались
крепкие узлы мышц, а левую часть головы перечёркивал жуткий шрам,
проходивший через место где когда-то было ухо. Вместе с тонкими
усами-стрелочками a-la Король Фунтик и франтовато оттенёнными тушью
глазами шрам смотрелся экзотично и, должно быть, уложил наповал не
одно женское сердце на столичных раутах.
Харт улыбнулся – улыбка вышла немного смущенной, словно
это он ненароком потревожил жилище следователя и инквизитора своим
нежданным визитом – и кивнул в сторону чудного зверя, сверкавшего
белым мехом в перекрестье солнечных лучей.
- Здесь, на Хляби, мы называем их снежными львами. И
поверьте мне, господа, охота на медведя по сравнению с охотой на
эту тварь – просто ловля мышей жестянкой.
- Догадываюсь. – Фигаро чуть качнул головой в сторону
одной из лап чудища. – Такая человека, небось, в блин с одного
удара?