- Если бы только «в блин». – Харт вздохнул и откуда-то,
словно из воздуха, достал уже зажжённую сигарету. – Медведь тоже
сильный, уверяю вас, – траппер осторожно коснулся своего шрама, –
однако же, не в одной силе дело. Во-первых, снежные львы летают. Не
смотрите на размер крыльев – крылья это бутафория. Летают они
используя колдовство. Для тварей Хляби это не уникальное явление,
но когда на тебя летит такой вот красавец – неприятно. Во-вторых,
они устойчивы к абсолютному большинству атакующих и парализующих
заклятий. «Колкие путы» снежный лев разорвёт за две секунды, а
шаровая молния от него просто отскочит как мячик.
- И как на такого охотиться? – Фигаро с опаской покосился
на снежного льва, словно опасаясь, что он сейчас потянется, зевнёт
и проглотит следователя к чёртовой бабушке.
- Вот так. – Траппер постучал кончиком пальца по небольшой
кубической витрине, где под стеклом на бархатной подушечке покоился
медный цилиндрик размером в палец. – Железные пули заговорённые на
крови. Штатный боеприпас…
- … штатный боеприпас полевых работников ДДД. Вот только
калибр здесь явно под винтовку.
- Точнее, под магазинный «Ли-Энфилд». – Харт кивнул; во
взгляде траппера появилось нечто похожее на уважение. – Вы охотник,
Фигаро?
- Да. Вот только на такого красавца я бы не пошёл. Ну,
разве что, в танке.
- А со слаженным отрядом крепких профессионалов? Способных
уложить снежного льва выстрелом в глаз с расстояния триста
футов?
- Я, кажется, начинаю понимать, к чему вы клоните. –
Следователь печально покосился на чучело горбатого медведя. – Эти
ваши снежные львы живут где-то в районе Белой вершины?
- Точнее, в ней самой… Но, господа, где мои манеры! Прошу
вас, раздевайтесь. Верхнюю одежду бросайте прямо вот сюда, на
диванчик… Ничего-ничего, не стесняйтесь, вы не на королевском балу…
А я пока распоряжусь накрывать на стол.
Настоящая замковая трапезная – Фигаро в жизни не мог
вообразить, что когда-нибудь окажется в подобном месте. Подвальный
зал, стены из дикого камня, тележные колеса, утыканные мерцающими
свечами на крепёжных крюках у потолка, жарко растопленные печи, что
через хитрую систему стенных пустот прогревали это немаленькое
пространство («у-у-у-у-у-у», доносилось из стен, точно сонм
призраков выводил в них пьяную заупокойную). Широкий и длинный
дубовый стол в винных пятнах, изрезанный ножами – тут не вели
великосветские беседы, а кромсали дичь, резали тёплый, только что
из печи хлеб и ели, запивая горячее мясо холодным вином,
настойками, наливками, и, конечно, густым янтарным коньяком в
толстых бокалах. Над решёткой крутился на вертеле молодой
поросёнок, стучали ножи по разделочным доскам, пахло чесноком,
тмином и падающим на уголья жиром. Хлопали пробки – пусть вино
подышит, а господам пока что принесли кружки в шапках пивной пены и
поднос, где тончайше нарезанный бекон соседствовал с
полупрозрачными ломтиками сала – для разгону.