На пожелтевших карточках навеки застыли давно ушедшие люди. Все они были чем-то похожи. Может, нарочито-торжественными позами, а может, слишком серьезными взглядами в объектив. Денис вспомнил, что когда-то сфотографироваться — означало надеть лучший наряд и гордо замереть перед камерой. Не то что сейчас — щелк, и все готово.
— А кровь — не водица, — хмыкнул в усы дед Трофим, и протянул фотокарточку.
Всматриваясь в строгое лицо, Денис узнавал и взгляд, и поворот головы, и высокую линию лба. Все это он ежедневно видел в зеркале. Откуда-то появилась непонятная гордость: судя по рассказам, в селе прадеда уважали.
— Можете отдать мне фотографию? — попросил отец.
— Так одна она у меня, — покачала головой баба Матрена. — Единственная память.
— У меня и такой нет, — вздохнул папа, в его голосе звучала грусть. — Мама все сожгла. Вот, спрашивается зачем?
Старики переглянулись, но Денис не обратил на это внимания и достал смартфон.
— Так давай отцифруем! А пока вот так.
Щелчок, вспышка — и на экране появился снимок.
— Запорол, — вздохнул Денис. — Наверное, что-то со светом. Надо на улице попробовать.
— Покажи-от, — попросила баба Матрена.
Он послушно протянул смартфон. Через весь экран по фотографии извивались похожие на водную рябь линии.
Папа посоветовал не мучиться:
— Завтра заберу и отсканирую. Баб Матрен, разрешите?
— Да чегой-тось не разрешу? Бери, ска… ска... сканируй, — с трудом выговорила непривычное слово. — Только карточку потом верни!
Отец аккуратно убрал фото в борсетку и подмигнул мальчишкам:
— Ну что, на рыбалку?
— Да какая им рыбалка? Телок непоеный, огород не полит, жуки с картошки не собраны, — заворчала баба Матрена. — Вы-от идите, отдыхайте от своего города. А ты, Темка, марш дела делать. Лодырь!
Денису стало неловко, словно его самого обругали.
— Ладно, не расстраивайся, — понял его состояние отец. — Тоже не ленись, помогай тут. А сегодня пойдем, уж рыбалку мы с тобой заслужили!