«Почему
это произошло?» – спросил он.
«Да прах
его знает», – сказал Будигост севшим голосом. Долил заварки в
чашку, взял её обеими руками и стал пить, громко прихлёбывая, глядя
куда-то в область галстука на Катовой шее.
Кат
молчал и думал об Аде. Об её доме.
Баранок с
повидлом больше не хотелось.
Допив,
Будигост хмуро посмотрел на чашку. Повертел так и этак, ощупывая
выпуклые узоры на фарфоровых боках.
А потом,
несильно размахнувшись, швырнул её в угол.
Перед
глазами мелькнуло размазанное пятно, по кабинету пронёсся порыв
ветра. Кат сморгнул. Градоначальник по-прежнему сидел за столом:
только растрепались волосы, да ещё сильней побагровело лицо. В руке
была зажата чашка – целёхонькая.
«Могу
ещё, – пробурчал Будигост, отдуваясь. – Только силы уже не те. В
молодости-то быстрее был, а нынче… Эх. У самого пола
поймал».
Он
осторожно поставил чашку под краник самовара. С присвистом
выдохнул.
Поднял на
Ката взгляд и негромко спросил: «Так что, пойдёшь?»
Ну, Кат и
согласился.
А куда
деваться, если просит градоначальник?
Куда
деваться, если рядом с твоим городом растёт язва, которая пожирает
землю и убивает всё живое?
Куда
деваться, если тебе дают чемоданчик целковых, да ещё приглашают на
городской склад лично к главному кастеляну, дабы бесплатно взять
любые вещи, что потребуются для путешествия?
Собственно, Кат знал, куда деваться в таких
случаях.
В другой
мир. Или, как говорили мироходцы, на другой свет. Навсегда. С
концами. И хоть трава не расти в этом пеженом городе, чтоб ему
провалиться.
Отправиться в опасное путешествие? За-ради блага
родины, за-ради любимого государства, созданного Основателем,
за-ради народа общим числом сто тысяч душ, включая женщин, детей и
чернь без гражданских прав? Идите-ка вы, ребята, ищите другого
придурка. Кат обладал редчайшим даром, который позволял исчезнуть
из поля зрения градоначальника быстро и надёжно, и не преминул бы
этим даром воспользоваться, если бы не одно
обстоятельство.
Ада.
Ада, Ада,
Ада. И её проклятый дом. От мыслей об этом начинало мутить, как от
сильной головной боли.
…Мутило и
сейчас.
Поэтому
Кат нашарил на полу рядом с креслом холодную, как смерть, бутылку,
начислил ещё стопку и выкушал. После чего – наконец-то! – стал
клевать носом и потихоньку задрёмывать.
Мысли,
едва возникнув, обращались в короткие сны. Опять явился выпитый
Адой мертвец, почему-то весёлый, праздничный. «Бывайте, милые, –
сказал он, – был я, да вышел весь, а вы тут мучайтесь, бляди!» Кат
потянулся схватить его, но Петер (это был Петер, с самого начала)
отдал Кату свою драную куртку и в придачу подарил монетку. Монетку
пришлось выбросить, она была вчерашняя и уже не годилась. Тут он
услышал, как на кухне возится Ада, и ужасно обрадовался, что ей,
оказывается, можно жить где угодно, жить вместе с ним. «Надо
силовых кристаллов раздобыть, – сказала она, – иначе с голоду
помрём. И книгу найди».