Петер
дёрнул головой, указывая на Ката.
– Повезло
– не то слово, – буркнул тот.
– Ишь ты,
всё «сударь» да «сударыня», – подняла брови Ада. – Какой вежливый
молодой человек! Ты проходил уже испытания? Получил
гражданство?
– Н-нет,
– помедлив, отозвался Петер, – не получил.
Кат
стянул перчатки, бросил их на полку и принялся расстёгивать плащ.
Да, мальчишка и вправду был очень вежливый. «Пятнадцать лет? –
мелькнула мысль. – А так и не скажешь. Крупный пацан-то. Видать,
хорошо ему там жилось в этом его приюте… Впрочем, неважно. Не
обратно же его Киле отдавать, в самом деле».
Ада вдруг
качнулась всем телом. Подсвечник в руке повело вбок, воск окропил
полы. Кат прянул к Аде, подхватил под локти, но она уже стояла
ровно и снова улыбалась:
– Ничего,
ничего…
– Может,
пора уже? – негромко спросил Кат, но она отмахнулась:
– Сперва
надо гостя накормить. Идём, Петер. Ты ведь голодный, да?
Тот с
чувством кивнул. Потом, спохватившись, шаркнул разбитым
ботинком:
–
Благодарю вас.
Они пошли
на кухню. Кат с неохотой шагал позади, глядя, как Ада ведёт
мальчика, положив ему руку на плечо – естественным, почти
материнским жестом.
– Так где
же твой приют? – спросила она рассеянно. – Надо бы вызвать
городовых. На вас напали бандиты, я верно поняла?
– Приют
очень далеко, сударыня, – Петер замялся и добавил тише: – В другом…
другом месте.
– Не в
слободке? Стало быть, долго сюда добирался?
Тот снова
кивнул – на этот раз как-то неуверенно, будто кивок означал не
«да», а что-то вроде «да, но…»
Кат
споткнулся о торчавшую горбом паркетину и беззвучно
выругался.
На кухне
было немногим теплей, чем в зале. Ада, войдя, сразу опустилась на
стул – резко, будто поскользнулась и не удержала равновесия.
Подсвечник она пристроила на край стола, застланного скатертью,
видавшей не одну сотню стирок.
– Дёма, –
попросила Ада севшим голосом, – если тебя не затруднит, там в
буфете пирог.
Буфет
слепо блеснул стёклами. Кат достал блюдо с пирогом, поставил на
стол и нарезал складным ножом три ломтя. Один ломоть получился
меньше двух других, раскрошился, часть начинки просыпалась на
скатерть. Пирог был с капустой.
Петер
протянул руку – грязную, со ссадиной на тыльной стороне – но тут же
отдёрнул.
– А
вы?
Ада
покачала головой. У неё едва заметно дрожали губы.
– Я
поужинала.
Мальчик
посмотрел на Ката.