Танжер
хорош, когда ты ловок и смел. Богатые лохи сами идут в руки
ловкачей. Есть тысячи способов отнять чужое добро – так зачем
отнимать его незаконно, если гораздо веселей и безопаснее сделать
это, не нарушая закон? Да и само слово «отнимать» здесь неуместно.
Ах, что за чудесный зверь – лох! Грамотно подготовленный,
разведённый, обработанный как по нотам, он сам отдаст всё, что
захочешь. А коли вздумает жаловаться в полицию, сообразив, что его
развели и обработали – так в полиции у него отберут последнее. Нет,
лохом на Танжере быть нехорошо. Танжер хорош, когда ты ловок и
смел.
…Кат всё
это отлично знал.
Он был
при деньгах. Градоначальник Будигост не пожалел золота, собирая в
дорогу своего личного курьера, а золото стоило дорого во всех мирах
Основателя – ну, почти во всех. И несколько мешочков с
энергетическими кристаллами выдал Кату на дорогу Кила (ещё до
инцидента с Чоликом). Кристаллы были драгоценными, максимальной
ёмкости. Но кто считает деньги, когда на кону жизнь
города?
Кат в
свои тридцать два считал себя довольно молодым. И не уродливым.
«Ужасно тебя ревную, – бывало, говорила ему Ада. – Вот каждый раз,
как от меня уходишь. У тебя ж глаза как льдинки, прозрачные, и
ямочка эта на подбородке. И руки, ух какие! И волосы, волосы черней
ноченьки. Небось, девки все на улице оборачиваются. Эх, так бы и
ходила везде за тобой». Он ничего не отвечал, потому что знал: ей
нельзя за ним ходить. Нельзя ходить никуда.
И уж
конечно, Кат был ловок и смел. Неловкий упырь не выживет ни на
одном свете. Трусливый – тем более.
Тем не
менее, невзирая на все указанные обстоятельства, Кат не находил в
Танжере ничего хорошего. Он всегда считал Танжер говном. В этот раз
мнение не изменилось.
Он так и
высказался теперь:
–
Говно.
Звук его
голоса разошёлся по тихой, полутёмной книжной лавке, докатился до
каждого угла, заставил вздрогнуть затёртые переплёты в витринах,
распугал жучков-буквоедов под полом. Так расходятся круги по
большой луже, в которую бросили камень.
Единственный покупатель – низенький толстячок с
горбом – тихонько выскользнул на улицу. Хозяин-книжник, сидевший за
прилавком, бросил на Ката взгляд исподлобья, но ничего не сказал и
вернулся к своему занятию: продолжил заполнять цифрами пухлую
тетрадь. На голове у него красовались небольшие загнутые рога,
покрытые облупившимся пурпурным лаком. Левый рог был чуть больше
правого.