– До
свидания!
Однако
ответа не получил.
Снаружи
было полно народу. Закатное солнце золотило выкрашенные яркими
красками стены домов. Город готовился к ночной жизни: зажигались
лампы над вывесками кальянных, поднимались ставни в витринах
борделей, по тротуарам прогуливались скудно одетые девушки.
Невдалеке, рассекая толпу, пробирался к перекрёстку бронированный
полицейский шагоход – высотой в два людских роста, с коленчатыми
ногами, с открытой кабинкой наверху, откуда глядели вниз
патрульные. Под брюхом у шагохода покачивалась пушка.
– Я на
соседней улице библиотеку видел, – сказал Петер. – Можно зайти. До
темноты успеем. Библиотека ведь тоже годится?
– Вряд
ли, – сказал Кат. – Но проверим. Где видел-то?
– Вон
там, – Петер указал вслед шагоходу, – за углом направо и пройти
немного… Демьян, а что ты ему такое шептал?
– Здесь
книжники часто ведут дела с мироходцами. Иначе торговать было бы
нечем, – Кат сунул руки в карманы и не торопясь, нога за ногу
побрёл к перекрёстку. – Вот я и намекнул: дескать, могу что-нибудь
для него раздобыть. Но без толку.
Он
оглянулся. Позади, как и впереди, было полно крикливых прохожих.
Каждый куда-то спешил. Не двигалась с места только одна женщина.
Она внимательно разглядывала уличный прилавок, уставленный
грошовыми сувенирами – невзирая на то, что её толкали все, кому не
лень.
– А
почему без мироходцев нечем было бы торговать? – спросил
Петер.
– На
Танжере лет двадцать назад заварушка случилась, – объяснил Кат. –
Все книги сожгли подчистую. По домам ходили, у хозяев отбирали и –
в костёр. Потому-то у этого хера рогатого так мало книжек на
местном языке. Их вообще мало. Приходится заказывать из других
миров. Прибыльное дело, учёный люд бешеные деньги
платит.
–
Заварушка? А зачем книги сжигать стали?
Кат пожал
плечами:
–
Говорили, в них слишком много противоречий.
– У нас
тоже заварушка была из-за… противоречий, – неохотно признался
Петер. – И не одна. Но книг не жгли. А вот людей…
Он провёл
рукой по стене дома. На ладони остались чешуйки синей
краски.
–
Интересно выходит. У них тут такое всё развитое. Ну, я имею в виду
– техника, машины, света вон сколько по вечерам, да? И совсем не
похоже, что они всего двадцать лет назад со знаниями
боролись.
– Власть
сменилась, – проворчал Кат. – Когда что-то подчистую сносят, потом
это же больше всего хотят вернуть. И возвращают в тройном размере.
Так всегда.