Ледяной
ветер пытался забраться под плащ, желая, по-видимому, согреться.
Звёзды перемигивались, будто что-то знали, но условились
молчать.
– Демьян,
– сказал вдруг Петер. – Извини, не хочу показаться грубым. Но это
неправильно. То, что ты хочешь сделать.
Кат
сделал губами, как извозчик: «Пр-р-р».
–
Правильно, неправильно, – сказал он, не останавливаясь. – Без
разницы. Ты вон тогда засунул деньги парню в карман. Правильно
сделал?
– Да, –
сказал Петер с упорством.
– Только
куртку с него минут через пять сняли, вместе со всем, что в
карманах, – продолжал Кат. – Выходит, толку от твоей правильности –
ноль.
Петер
задумался. Песок хрустел под подошвами, шаги двух пар ног
складывались в неровный, спотыкающийся ритм.
– Может,
и не сняли, – послышался голос Петера спустя минуту. – Ты же не
видел.
– В
Танжере-то? – Кат усмехнулся. – Ну да. Может, и не сняли. Ещё
помогли встать, пряник дали и доктора вызвали.
Ток
пневмы в его жилах внезапно ослаб.
– Стоп, –
сказал Кат, нащупывая булавку за лацканом плаща. – На месте.
Хватайся, выходим.
Танжер
встретил их влажной духотой летней ночи – словно дракон языком в
лицо лизнул. Они очутились посреди большого пустыря, огороженного
понурым забором и заросшего высокой, в пояс, травой. Под ногами
хрустела щебёнка и осколки старого бетона: когда-то здесь стояло
здание, но потом его то ли снесли, то ли разбомбили, и до сих пор
не собрались восстановить. Безлюдное место на отшибе понравилось
Кату с первого взгляда, и он подобрал накануне пару камешков, чтобы
при случае использовать их в качестве якорей. Так теперь и
вышло.
Кат хотел
распахнуть плащ, впустив тепло к продрогшему телу, но вспомнил про
пистолет за пазухой – и не стал. Вместо этого он снова глянул на
духомер. Камень светился значительно бледнее прежнего: обратный
переход вытянул силы. А ведь впереди ждала самая рискованная часть
сегодняшнего предприятия.
– Нужна
пневма, – сказал Кат.
Петер
пожал плечами:
– Как
угодно.
Он
одёрнул куртку, пригладил волосы и шагнул ближе.
Кат
простёр руку, завладел его взглядом.
«Один,
два…»
Когда ему
случалось пить чужую пневму, ощущения каждый раз были сходными – и
вместе с тем оказывались немного иными. Вот и сейчас: стало уютно и
спокойно, как всегда. И в то же время Ката охватила непривычная,
странная тяга к прошлому. Пришло воспоминание – на сей раз не
чужое.