– Чисто
номинально, – со вкусом повторил Кат, – будешь при нём числиться
рабыней. Но фактически, останешься за хозяйку в доме. Скажешь всем
знакомым, что брат заболел. Начнёшь вести за него дела, в лавке
торговать. И всякое такое.
Ариана
кивнула несколько раз.
– Или
сбежишь нахрен, – закончил Кат. – Он тревогу поднять не сумеет, так
что никто тебя искать не станет. Короче, решишь сама, не
маленькая.
Ариана
снова кивнула, стискивая руки. Петер поправил покосившееся стекло в
фонаре.
Астер
курлыкал, посасывая большой палец.
Кат
встряхнулся, чувствуя, что всё ещё здорово пьян. Чтобы не так
кружилась голова, он попытался сфокусировать зрение на валявшемся
под ногами предмете. Это был атлас – беспомощно распахнутый
посередине, со следом ботинка на страницах. Должно быть, выпал из
кармана в суматохе.
Кат
вгляделся внимательней и подобрал книгу.
Сейчас,
когда глаза видели больше, чем обычно, ему удалось рассмотреть
кое-что новое: мелкие буквы, непохожие на те, что разозлили его
поначалу. Посреди книги обнаружились главы на каком-то другом
языке. Может, долбанная книжка была не так уж
бесполезна?
Он
захлопнул атлас и сунул его в карман, попав с третьего
раза.
– Ладно,
– сказал он Ариане. – Бывай.
Та вдруг
метнулась вперёд, поймала его ладонь и поцеловала.
– Уймись,
бешеная, – сказал Кат, отдёргивая руку.
Чуть
пошатываясь, щурясь на дверной проём, он пошёл к выходу.
Снаружи
светила луна. Воздух был до того сладким, что хотелось его черпать
стаканом и пить.
Петер
вышел из темноты и встал рядом на мраморной площадке.
– Ты взял
его пневму, – произнёс он, не то спрашивая, не то обвиняя, не то
просто констатируя факт. – Сначала по морде стукнул, я видел. Но
это ни при чём. Ты его досуха выжал.
– Да, –
сказал Кат. – Я это сделал. К собственному удовольствию и общей
пользе.
Петер
поёжился.
– Он до
самой смерти таким будет?
– Скорей
всего, – сказал Кат и стал спускаться по ступеням.
Он не
знал, что становилось с теми, кто оставался в живых после встречи с
Адой. Всегда сдавал их на руки молодцам Килы. Утративших разум,
мычащих людей увозила в ночь закрытая чёрная пролётка. Что
происходило потом, Кат предпочитал не думать. Не думал и
сейчас.
Вокруг
стояла тёплая, пропитанная лунным светом танжерская ночь. Музыка и
пение, доносившиеся из города, становились всё громче и назойливей:
к хору присоединялись новые участники. Атлас в кармане плаща
увесисто похлопывал по бедру, на каждом шагу напоминая о
потраченных деньгах и времени. Ныли костяшки, отбитые о бычью
челюсть Астера.