Джон едва
успел сбежать от правительственных агентов. Божественная сила
позволила ему мгновенно уйти в Разрыв и так же мгновенно из Разрыва
выйти. Но попал он уже не в родной мир, а сюда, на неведомый
остров. Клочок суши, затерянный в безлюдном мире, словно нарочно
создали для изгнанников, не нашедших места на родине. Для обоих
изгнанников: вместе с Джоном очутилась на острове Джил, женщина, с
которой он был неразлучен много лет.
Джон
решил, что никогда не вернётся домой. Возвращение привело бы к
смуте, ко всеобщему расколу, к бойне мирового размаха. Джон не
хотел проливать кровь, становиться во главе человечества, собирать
энергетический оброк с новоявленной паствы и вести её в будущее. Он
хотел только одного – спокойной жизни рядом с любимым существом.
Того же хотела и Джил. И остров для этого подходил
идеально.
Оставалась лишь одна загвоздка: Джил была
человеком. Пусть не совсем обычным – она могла дышать под водой и
обладала ещё парой слабых магических умений – но человеком.
Беззащитным перед болезнями и скорой старостью. А Джон был обречён
на неимоверно долгое существование. Одиночество длиной в несколько
тысяч лет.
Всё, что
ему оставалось – попытаться обратить Джил в богиню так же, как это
сделал с ним Хонна.
Джон
попытался.
И у него
получилось.
Потянулись дни, полные спокойного счастья. На
острове нашлось всё, что было нужно для жизни. Посреди леса тёк
ручей с пресной водой, на деревьях росли съедобные плоды.
Отыскалось даже нечто, напоминавшее табак. Скучать не приходилось:
Джон и Джил привыкли к комфорту цивилизации и мало-помалу старались
превратить место, где очутились, в подобие уютного деревенского
хутора. Для начала они выстроили хижину из пальмовых стволов,
завели огород и приручили дюжину местных бескрылых птиц, похожих на
голубей (ради яиц на завтрак). Затем настал черёд более
существенных перемен. Печь, водопровод, ручная мельница, коптильня
– всё это не так просто сделать, когда из инструментов у тебя лишь
нож, из материалов – дерево да валуны, а огонь приходится добывать,
высекая искры над сухим мхом. Но Джону и Джил ничего в жизни не
доставалось просто. Они привыкли.
Были и
другие занятия, кроме работы. По утрам ловили рыбу, вечером
купались в светящемся от планктона прибое. Порой Джил отправлялась
в долгие морские путешествия, ныряла на большую глубину, к
окаменелым раковинам, бледнокожим рыбам и кораллам, а Джон проникал
в её ум и глядел на подводные чудеса её глазами. Чуть позже он
построил плот, чтобы не расставаться с Джил во время морских
странствий. На этом плоту было здорово заниматься любовью – посреди
океана, под ленивое колыхание волн.