И, конечно, был еще кошель. Деньги, которые я должна была
получить за заклад дома. Получила или нет, утонули они или нет,
отыщут их или нет — судьба их оставалась неясной.
Как и моя.
Меня оставили одну. Мокрую, грязную, но, к счастью, не дрожащую
от холода. Тепло, градусов двадцать пять, если не больше, солнце в
самом зените, ветра нет. Здесь приятный климат… по крайней мере,
сейчас. А зима, вспомнила я, Лука говорил что-то про зиму и был
обеспокоен не на шутку. Итак?..
Я не торопясь пошла по комнатам. Барский дом — в этом сомнений у
меня уже не было — некогда даже роскошный. Следы былого богатства
встречались на каждом шагу: шпалеры, отвалившиеся, покрытые местами
плесенью; истертые ковровые дорожки; картины — портреты вельможных
предков; мебель, с которой смахивали паутину, но паук упрямо плел
свои сети, зная, что пришло его время, пришла его власть… В одной
паутине запуталась обреченная муха, и я задержалась взглянуть, что
с ней будет дальше. Сожрут, что еще, так бывает всегда, проявишь
неосторожность, увязнешь — тебе конец.
А я? Что ждет меня?
Анфилада комнат. Светлая, припыленная. Здесь убирались, но
бывает и так — сколько ни пытайся вывести нищету, сколько ни
выметай пыль, ни мой окна, она неистребима. Я видела такие
квартиры, когда присматривала жилье. Почему-то душа моя к
модерновым высоткам никогда не лежала, я хотела старую
девятиэтажку, напоминающую о детстве, когда липы гибкими ветками
тычутся в бурю в окно и птицы заходятся пением по весне. Я искала
что-то уютное и обжитое, искала долго, но продавали в основном
квартиры ушедших бабушек и стариков, и я качала головой: не выйдет,
здесь все сносить, кроме несущих стен, иначе тлен проникнет и ко
мне, он выиграет любую битву. Специфический запах старости, особая
пыль — не та, которая городская, та, которая берется откуда-то
изнутри…
Я толкнула прикрытую дверь и оказалась в чьей-то спальне. Все,
что я увидела здесь, я видела уже и в музеях — квартирах,
принадлежавших известным людям. Узкая кровать, покрытая
пожелтевшими кружевами, стопка комковатых подушек и снова желтые
кружева, трюмо, письменный стол — бюро, диванчик… Окно было
закрыто, занавески отдернуты, и на полу, рассекая пространство, от
стены до стены разлегся широкий солнечный луч.
Пахло сладко, чем-то похоже на ладан.