Идиотка. Эта барышня идиотка. Недалеко ушла от своего
разгульного братца.
Я быстро вышла, в который раз услышав вслед: «И впрямь умом
тронулась». Черт с ним, со мнением обо мне крестьян. Сколько еще
успела растратить эта безголовая деваха? На что? На тряпки? На
экипаж? На балы?
Я выбежала во двор. Покрутила головой в поисках амбара — вон он,
притаился среди деревьев, явно ведь плодоносных когда-то. Огромный
сад, запущенный, поредевший, но некогда дивный, сколько здесь было
— уже неважно чего. Весна, и надо садом как можно скорее
заняться.
По высохшим пыльным дорожкам, по камням, попадавшим мне под
ноги, я дошла до амбара и дернула дверь. На меня пахнуло сыростью,
затхлостью, гниением… Нет, очень быстрый осмотр показал, что это
старые запахи, но пройдет немного времени, и все, что здесь лежит,
будет так же безнадежно испорчено. Дура, дура! И крестьяне не смели
ей возразить, и какой-то ушлый купчина продал дурехе то, что еще не
подготовлено было к длительному хранению или вовсе ему не
подлежало. А может, я зря клеветала на купца, откуда ему было
знать, что это все не на пир горой, а на год, потому что не
предвидится больше денег практически никаких…
Я была готова завыть, но и это ничего бы не изменило.
Солнце заходило, окрашивало в алый цвет облака, и на востоке на
небо набегали темные тучи. Будет дождь, подумала я, а Степанида
хотела искать кошель при луне. Был кошель или не был? Вечер падал
на мою неприкаянную вотчину, запахло стоячей водой, робко
прокашлялась невидимая первая лягушка. Подобрав юбку, я кинулась
обратно на кухню, где Анна, все еще не отошедшая от моих слов,
собирала мне ужин.
— Этого много! — с порога сказала я. Напугала ее? Неважно. Ни
один человек не в состоянии столько съесть. — Хватит… этого, — я
подошла и отставила в сторону небольшой котелок с — по виду — рагу.
— Остальное раздели на всех, но сперва собери всех, и пусть
перенесут все из амбара в сухое место. И не кучей все припасы
сваливайте, должен быть воздух. Ну? — прикрикнула я, потому что
Анна столбом замерла. — Как себе запасы хранишь, так, что ли?..
Анна мелко-мелко затрясла головой. Мне показалось, она ожидала
удара.
— Вот как себе и мне сделай!
— Так… в какое место-то, матушка? — проскрипела она. — Поди,
кроме старых барских комнат…
— Значит, в старые комнаты! В сухие! Кузьму кликни, — какая-то
память вовремя подсказала мне, что он должен знать, как верно
хранить продукты. — Я выдохнула, меня трясло, и я очень старалась
не подавать виду. Я, я, я прежняя виновата в том, что здесь
происходит, не меньше. Может быть, после смерти отца я еще могла
что-то исправить, дать братцу от ворот поворот или, возможно,
продать крестьян да хоть незнакомому мне Павлу Юрьевичу, который
жизни не видел без Степаниды…