Я швырнула ложку на стол. Все, что Степанида делала по
собственной воле, я допускала и была до конца намерена отстаивать
ее право на это. Пусть мой брат отнесся к связи с ней даже не как к
интрижке — как к визиту в разгульный дом.
Но не в случае, если ее к чему-то принудили. Не в случае
избиения — какой бы повод Степанида ни дала. Гулящая ли она,
изменница, ведьма — последнее вряд ли, — я была настолько
разъярена, что появись передо мной сейчас злополучный Егор, и я бы
дала фору печально известной всем Салтычихе…
— Откуда сплетни, что Степанида от барина понесла? — рявкнула я.
Анна обстоятельно отерла руки тряпкой, опустила их, вздохнула,
приготовилась отвечать. Я поняла, что к пощечинам она приготовилась
тоже.
— Ясно же, барышня, — сказала она таким тоном, словно и в самом
деле в ее голову ни разу не приходили сомнения. — Как барин
приехали, так она пошла в тяжесть.
Я проглотила тысячи просившихся на язык оскорблений.
— Дура-баба! У нее муж есть!
— Вы, матушка, девица невинная, — хлопая глазами, объявила Анна.
У нее появился шанс взглянуть на меня как на дитя неразумное — что
она тут же и сделала. — Вам такие страсти-то, ясно, неведомы.
Муж-то муж, а что же она столько лет пустая ходила?
Бесполезно было и спрашивать, видел ли кто-нибудь вместе
Степаниду и моего брата.
— А зачем ты приказчику соседскому сказала, что Егор Степаниду
бьет?
— Так жалко же, барышня.
Я покачала головой. Не думать, что у этих людей своя логика,
иначе я просто сойду с ума. Принимать все как данность.
— Хоть оно, барышня, и за дело…
«Хорошая она баба», — уверял меня Лука. Сколько бед в мире от
хороших людей — не счесть. Анна и не подумала, как могли
повернуться ее слова, если бы Андрей встретил обидчика сестры, если
бы — да, может, все еще впереди — эти жалобы дошли до Егора, и да,
Андрей ни слова мне не сказал про возможную связь сестры с барином,
впрочем, ему об этом неоткуда было знать…
— Еще раз узнаю, что сплетни разносишь, велю высечь и отцу Петру
скажу! — пригрозила я.
В местных религиозных книгах обязательно должно быть что-то про
грех. И если в них как следует покопаться, то притчу или стих про
злые языки я найду обязательно. Пока же я вернулась в комнату, где
оставила бумаги, убедилась, что ничего не пропало, отнесла их к
себе в спальню и, так как стемнело уже совсем, зажгла свечу.