- Ты должна была умереть, - холодно, не повышая голоса произнес
Артур, склоняясь ниже, так что его губы почти коснулись губ Фэй.
Это напоминало приглашение к какому-то извращенному поцелую. - Ты
заслужила смерть, Брикнэлл. Луиза ничего не умеет доводить до
конца.
- Ты все знал? - глупо спросила Фэй, хотя и так было понятно,
что знал.
Если подумать, Луиза была достаточно умна, но едва ли у нее были
приятели, способные устроить избиение беспомощной жертвы и
сбрасывание ее в океан. Тут нужны были более специфические
знакомые.
- Придется все сделать самому, - вздохнул Артур с сожалением, и
его рука легла на горло Фэй.
Ей всегда нравились его ладони, казались такими красивыми,
широкими, мужскими. Очень широкими и мужскими, их как раз хватало,
чтобы обхватить все ее горло, сдавить посильнее и...
Немного придушив ее, Артур отпустил. Отступил, подошел к двери и
закрыл верхнюю задвижку, до которой Фэй не могла дотянуться при
всем желании.
- Это было слишком легко и слишком быстро, - покачал он головой.
- Это не искупит того, что вы сделали.
- Что мы сделали? - пробормотала Фэй, следя за ним с нарастающим
ужасом.
- Ты хочешь знать? - Артур подошел к столу, наклонился и открыл
расположенный под ним сейф. Вытащил плотный желтый конверт, из
которого достал пачку фотографий. Сунул под нос одну, черно-белую,
на которой снято было надгробие с полузатертой надписью «Босси
Кэндалл, Покойся в Мире».
Бэ и Ка, вспомнила Фэй. Брикнелл и Кэндалл, кто бы это ни был
такой.
- Смотри! - схватив Фэй за волосы на затылке, Артур
оттянул ее голову назад. - Смотри, что вы сделали!
Фэй попыталась хотя бы что-то сказать, спросить о чем речь, но
широкая ладонь снова сжала ее горло, перекрывая доступ воздуха.
Артуру это явно нравилось: придушивать ее немного, а потом
отпускать, чтобы снова лишить кислорода. Это было куда страшнее,
чем любая другая пытка, потому что в минуту, когда он душил ее, Фэй
не знала, переживет ли пытку на этот раз. Каждый раз она длилась
чуть-чуть дольше, буквально на доли секунды, но эти доли секунды
приближали ее к смерти. Она была слаба, так слаба, что едва могла
шевелиться, не то что говорить о сопротивлении. А Артур уже позабыл
о своих претензиях, о фотографиях, которые рассыпались по дивану, и
просто наслаждался мучениями жертвы.