Тут она известна, как «Эм».
— Привет «Эм»!
— Как псевдожизнь «Эм»? Нашла своего создателя? Я, своего — ещё
нет! Подсобишь?
— А, «Эм». Что, тварь, не скопила на душу? НП, лови кэш!
Отвесные стены ущелья изъедены ранами ниш. В рубиновом свете
извиваются чёрные силуэты. Дым костров окрашен пёстрыми лучами
прожекторов, костяными ожерельями свисают белёсые гирлянды из
сучьев. Флуоресцирующие оленьи морды соседствуют с изображениями
тризубов и многоруких женщин.
Фракталы. Исполинские растения, грибы. Глаза, когти, шипы.
Фиолетовый, ядовито-зелёный, оранжевый…
Мэйби приветствует каждого. Слегка касается рук и одежды — там,
где карманы. Лица появляются, исчезают. Кружится голова, и
невыносимо хочется пить.
А ведь они, рогатые татуированные создания, откровенно её
боятся! Ненавидят… Но в то же время, ищут и ждут. Даже не так —
вожделеют! Тут она, будто творец, дирижёр невидимого оркестра.
Вой, кваканье, свист. Воздух, густой от ладана, сандала и мирры,
режут звуки замысловатых мелодий.
— Потанцуем? — Мэйби будто не замечает моего отчаянного
состояния.
— Нет, ты что…
Она злится:
— Ты же со мной танцевал! Там, под платанами!
— Тут всё по-другому. Всё ненастоящее.
Я на грани нервного срыва…
Наконец Мэйби выбирается из толпы и тащит меня по покрытому
жиденьким лесом склону. Вверх, на плато.
Сполохи костра превращают её лицо в угловатую мешанину
теней.
Тишина, лишь пение душистого ветра. Искры взлетают вверх, в
темноту, и прилипают к чёрному небосводу.
— Что они делают? Они все…
— Ищут потерянную душу.
— А ты?
Она хмыкает.
— Помогаю понять, что искать нечего. Ничего и не пропадало… — её
голос столь тих, что теряется в треске костра. До ушей долетают
только обрывки фраз: — Ты лишь вещь в мире вещей. Станешь не нужен
— выбросят, будто старую мебель... — треск, треск, треск… — В мире
всё устроено так, чтобы приносить максимум боли. — треск…
треск…
Сижу, ошарашенный…
Мэйби — старая мебель? И кто её выбросит, если вдруг она станет
ненужной? Неужто, отец?
Откуда в девчонке всё это? Не знаю, есть ли душа у меня, и что
это ноет от безысходности — там, внутри…
А я? Кто я для Мэйби? Пока что полезный, крепкий дубовый
стул?
А Мэйби? Кто она для меня?
Хочу спросить без обиняков, в открытую. Внутренне собираюсь,
готовлюсь. Но вдруг замечаю, что капля рисует дорожку на её
запылённой щеке. И, не открываю рта.