— Не
сопротивляйся, — нашептывала ведьма, — держи свой дар в узде. Иначе
рана затянется и придется колоть заново.
Ника
отвернулась к стенке, едва сдерживая неподатливую силу. Всего лишь
кровь… это такая мелочь по сравнению с разбитым сердцем.
Наверное, она даже задремала, потому что
голос ведьмы звучал словно издалека:
—
Подъем! Хватит валяться!
Открыв глаза, она увидела, что чаша полна, а
на месте раны узкая повязка.
— Не
стоило. Я бы сама…
— Не
трать силы на ненужное, Доминика. Кровь — не вода. Дай ей
восстановиться. Иди домой и ляг спать, а завтра на рассвете я буду
тебя ждать.
Пошатываясь и ощущая странную легкость во
всем теле, Ника вышла на улицу, а Джайла проводив ее взглядом,
хлопнула в ладони, и все свечи мигом погасли, погружая лавку в
сумрак.
—
Опять уходишь? — недовольно проскрипела Нарва, застав Доминику за
утренними сборами.
Раз
уж улизнуть незаметно не смогла, пришлось выкручиваться:
— За
травой редкой отправляюсь.
— За
какой? Куда?
Травница была хоть и стара, но не слепа и не
глупа. Видела, что после возвращения из замка Доминика была сама не
своя и все чаще где-то пропадала, прикрываясь поисками трав, но
неизменно возвращалась с пустыми мешками и рассеянным
взглядом.
Маялась девчонка. Мучилась из-за разбитого
сердца, и страшно за нее было. Вдруг глупостей каких натворит? И
хоть Нарва была беззаветно предана кхассеру, порой так и подмывало
нарвать крапивы позлее и отходить его по спине, а то здоровенный
вымахал, а ума как у котенка. Разве можно было променять Доминику
на какую-то чужачку? Ника своя, родная, и жители Вейсмора ее
любили. Зачем же вот так?
Мужчины… Порой в них столько ярости и
непонимания, что они ломают то, что дорого, не осознавая, что самим
же потом хуже будет.
— Я
с тобой!
—
Нет! — резко ответила Доминика, потом смягчила тон и добавила: —
Нет. Я надолго уйду. Надо болота обойти, пойму реки и до сизого
леса добраться. Весь день на ногах буду, а ты столько не
выдержишь.
—
Что я, по-твоему, совсем развалюха? — возмутилась травница. — Я еще
о-го-го. И болота, если понадобится, обойду, и на гору залезу, а
если очень приспичит, то и жениха молодого отхватить
могу!..
Ника
не сдержалась и прыснула со смеху. Взгляд Нарвы
смягчился:
—
…Ты улыбайся почаще. У тебя улыбка, как солнышко: теплая и
красивая.
—
Спасибо, — Ника обняла ее за плечи, чмокнула в щеку и, прихватив с
топчана заплечную сумку, метнулась к выходу. — Не жди меня. Я буду
поздно.