Ловко пойманный карий взор, и чужое сознание как на ладони. Оно
по-прежнему напоминало город. Белокаменный. Благородный. Без сора
потаённых мыслей, с опрятными прохожими-чувствами и аккуратными
домами воспоминаний. Но войти в них Лили не успела. Зрительный
контакт оборвался: воин отвёл взгляд к зеленевшему елями повороту
дороги. Жаль. Так хотелось узнать, что же скрывалось за утончённой
архитектурой. Но чем удержать внимание любителя меланхолично
обозревать окрестности? Здесь даже подведённые глаза не помогали –
требовался иной подход.
– В Рорхе есть поговорка, – смотря вперёд, на скачущую по веткам
сороку, сказал Роланд. – «Прищура не знает только безглазый». В ней
степной ветер олицетворяет опасения. Однако, как по мне, излишне
щуриться, когда он дует тебе в спину. Не всякий порыв хочет сбить
тебя с ног – некоторые помогают идти. Люди научились определять
направление ветра, но при знакомстве забывают установить внутренний
флюгер. Хотя, следует заметить, это намного проще, чем пытаться
изменить незыблемость, – воин смерил Лили любопытным взором и
вернул его к дороге. – Полагаю, мои пространные речи вызывают у
тебя кавалькаду эмоций. Я не нарочно. Такова моя суть в вопросах
мироустройства и бытия.
Лили едва сдержала себя, чтобы не цыкнуть раздражённо. Однако
серая лошадка сделала это за неё: заложила уши и как будто
собралась укусить чалого, но в последний момент змеиный выпад
окончился нетерпеливым взмахом головы. Кавалькаду эмоций… Полагает
он… Не нарочно… А то она – слепая, не замечает его усмешек и
оценивающих взоров.
– Ветер бывает непредсказуем и капризен. Вот он ласкает тебя
нежными касаниями, а через минуту налетает порывом, от которого
дыхание перехватывает. Не так всё однозначно, как ты
преподносишь.
Женщина больше не глядела на воина, рассеянно следила за
собакой, бегавшей перед лошадьми зигзагами: то в кусты с одной
стороны дороги нырнёт, то скроется за деревьями в
противоположной.
Подозрения не желали выпускать Лили из своих цепких лап. Слишком
уж благостный порядок в голове у её загадочного спутника. Ни
осторожной тени, скользнувшей на задворках, ни хитрого
напёрсточника на площади. Так не бывает. Не с подобными Роланду
личностями.
– С годами порывы и дуновения становятся одинаково безразличны.
Я много странствовал. Собирал вехи судьбы в каждом из королевств
так долго, что перестал видеть разницу менталитетов. Всё стало
обыденностью, отчего, вероятно, людские реакции нещадно поблекли в
моих глазах. Однако сейчас я абсолютно точно чувствую витающую в
воздухе грозу. Как бы мне самому не понадобился охранник, –
осторожно улыбнулся воин. – Стало быть, я забылся и совершенно
бестактно возвёл личные наблюдения в ранг неоспоримой истины.
Поведай мне, чем я могу исправить это скверное упущение?