Словно ворочаясь во сне, Лили легла лицом к спине воина и
положила ладонь ему на бедро, ощутив всю прохладу стальной чешуи. А
чуть погодя, и вовсе обняла. Затем же придвинулась, дыша прямо в
шею и незатейливо являя свои намерения. Надо сказать, спокойствие
мужчины оказалось не менее холодным, чем броня. Даже не шелохнулся.
Хотя не спал. Тогда тонкие пальцы, точно крадущийся паук,
взобрались по русому хвосту на висок и дразняще проскользили по
гладкой щеке. Лишь после этого воин неторопливо перевернулся,
разглядывая укрытое сумраком лицо:
– Любопытный манёвр…
– Помнится, ты сказал, что предпочитаешь приятных душе и глазу
собеседников. Беседы у нас… не задались. Ты не бедствуешь, но всё
ещё здесь… Возможно, твоим глазам по нраву увиденное? – Лили
приподнялась на локте, перекидывая косицы через плечо. – Тогда
почему бы не скрасить наше путешествие не только звоном монет и
беззаботностью дороги? – её многообещающий взгляд и игривая улыбка
вторили тихому голосу. – Выбор за тобой… – женщина смиренно
прикрыла веки, однако пальцы её по-прежнему исследовали лицо
воина.
Она не сомневалась, что выбор окажется правильным. Правильным –
для неё. Её желания плавно перетекали к спутнику, находили отклик,
усиливали. Мало кто мог противиться им. Особенно когда чувства были
не сыграны – правдивы. Роланд ей глянулся. И если бы не его
высокомерное упрямство и подозрительная таинственность, то… Но
сейчас она позабудет об этом. Во благо познания.
– Много лет назад я зарёкся слушать манящую страсть, – тихо
сказал воин. – Однако ты вероломно рушишь истёртые временем
засовы…
Нежные прикосновения. Неспешные поцелуи. Шорох ладоней по
схваченной платьем талии. Желания начинали обжигать, точно пламя.
Под изящными пальцами броня щёлкала пряжками и шелестела шнуровкой:
со звоном падала на пол, обнажая утончённо сложенную фигуру. Следом
с кровати сползли и лёгкие шерстяные одеяния. Теперь ничто не
мешало бурным порывам, а сквознякам было не под силу выветрить из
голов дурман страсти.
Поначалу Лили дивилась устойчивости воина к усыпляющему напитку.
Потом же увлеклась. Настолько, что после, когда Роланд всё-таки
уснул, лёжа у него на груди, чуть не забыла о первоначальной цели.
Сознание! Теперь оно было беззащитно – изящные руки замерли на
висках мужчины.