– Что с ним? Почему он здесь? Зачем провоцировать истребление, а
потом укрывать самому же? – взгляд Ли заметался между профилем
Леонардо и драконом.
Некромант же спокойно созерцал, как свет играет на лазурной
чешуе:
– Столько вопросов. Ответ выйдет обширным. Драконы – не только
самые могучие, но и самые развитые из всех существ, даже людей.
Высокий уровень интеллекта по праву рождения, измеряемая
тысячелетиями жизнь и ментальная связь с сородичами. Разве могло
сложиться иначе? Однако именно последний фактор определяет судьбу
дракона и, едва люди научились воровать драконьи яйца, маги нашли
способ накладывать вето на общение детёныша с взрослыми особями.
Так появился орден «Небесных Всадников», где задушенный потенциал
превратил крылатых мудрецов в безропотных животных. Вероломство… –
слово резануло слух внезапным осуждением. – Мне было чуть больше
века, когда я, искушённый магией Жизни, вступил в ряды Ордена. Опыт
и дворянский титул быстро мне открыли дорогу в небеса. Тогда
Аргалион был не столь велик, но стал моим продолжением. Будучи
парившим над горячими песками рыцарем, я часто размышлял о свободе
воли. Слишком уж отвратительным казалось впечатанное в драконий
разум табу, сколько бы мне ни рассказывали про опасность обузданных
ящеров. Попытки оправдать подобное рабство не увенчались успехом, и
я вознамерился подобрать ключ к незримому замку. Месяцы проб и
ошибок медленно приближали меня к цели. На девяносто шестой день
удалось изобрести размыкающее чары заклинание. Аргалион и другие
драконы получили свободу, а я был заслуженно наречён опальным
рыцарем. Ведь лишил Аль Херон большей части военной мощи. Клеймо
изменника сулило казнь – пришлось сменить амплуа и покинуть
королевство… – хмурость на лице колдуна разбавила тоска: – Что
касается Аргалиона, ныне его сознание погружено в сон, ибо сейчас,
за пределами пещеры, дракона ждёт лишь отравленный гарпун.
Повествование некроманта зажгло в серых глазах искру восхищения.
Взгляд женщины больше не метался – замер на рассказчике. Ещё бы!
История драконов и магов была созвучна истории её вида. И перед ней
сейчас стоял… Герой! Освободитель!.. Правда, искра мигом погасла,
стоило памяти освежить некоторые детали.
– Излагаешь благородно… – Ли глядела намного глубже
демонстрируемой драматичности: – Только вот я видела одно из твоих
воспоминаний, где ты предлагал султану отомстить драконам за то,
что они вернули своих детёнышей. Как это укладывается в
рассказанное?