От первого же предложения Ли едва не подавилась кусочком мяса.
Исследователь проснулся! Ей пришлось приложить немалое усилие,
чтобы выслушать речь до конца. А ещё не запустить в него тарелкой.
Увы, дочь на его руках и кое-какие обрывки правил приличий
удерживали от искушающего желания.
– Стоит сказать, – тихо заговорила женщина, дослушав Леонардо и
прожевав чуть не ставший злополучным кусочек, – исследователь во
мне и не спал. Сначала ты благополучно заткнул ему рот по дороге в
Энсиль. Потом… Потом все мои мысли были заняты вопросом судьбы
неожиданного подарка, оставленного тобою же.
– По первому пункту, – флегматичный взгляд опустился на
задремавшую Эффалию, – соглашусь. Хотя, с точки зрения учёного, лич
привлекательнее таинственного незнакомца, – рука потянулась за
блестевшими на столе медальонами. – Что касается остального, я и
сам расстроен столь долгим неведением. Рихард знал, как меня найти.
Не обязательно было всё взваливать на твои плечи.
Новая порция речей некроманта всё-таки выдавила из женщины
возмущённый фырк.
– От таинственного незнакомца до лича – всего один шаг. Шаг,
которому воспрепятствовал ты сам, – Ли встала из-за стола и
направилась к колыбели. – А взвалить всё на свои плечи я была
обязана. Иначе бы просто не допустила появления на свет этого
ребёнка, – забрав одеяльце, женщина подошла к Леонардо. – Так что
можешь сказать Рихарду спасибо. Дважды. За убеждение сохранить
жизнь малышке. И за дарованную ей свободу. Понимаю, мои речи
оскорбляют тебя, но взгляни на ситуацию с моей стороны. Ведь тебе
известно, какова судьба большинства моалгренов. Ты же любишь
правду?.. Давай начистоту. Для меня ты – могущественный колдун,
погубивший Существ, колдун, не останавливающийся ни перед чем в
достижении своих целей. По-твоему, мне стоило искать помощи у тебя?
– и голос, и лицо женщины, как и её нутро, хранили спокойствие:
зачем понапрасну тревожить детёныша.
Шнурок окольцевал шею – зверька в мгновение ока окутало марево,
а через секунду на руках уже лежала нагая малышка. Разлепив глаза,
она изучала хмурое лицо отца:
– Полагаю, ввиду своего неоднозначного прошлого, я мог
показаться тем, кто посягнёт на свободу маленького моалгрена, –
Леонардо не глядя взял протянутое одеяльце: – Сложные были времена.
Все мы делали, что должно, – мягкая ткань заключила дочь в ласковые
объятия.