Чуть позже в реке у осинника обозначилась эвюгюгги. Тоже
не то. Если бы хищная, плавающая вперёд хвостом рыба
заинтересовала чадо, место успокоительных речей заняли бы нотации о
смертоносности её яда. Пусть и в смягчённой Рихардом
форме.
Разведка продолжилась, и вскоре один из воронов был
атакован вспорхнувшим с утёса грифоном. Крылатый зверь вознамерился
полакомиться пернатой добычей, да схватил лишь чёрные клубы – ворон
телепортировался на сотню метров вперёд, продолжив полёт под
густыми кронами дубов. Раз Ли держит у себя столь мощное создание,
Эффалии оно неопасно. Причина в чём-то ином.
И вот, через долгие полчаса, когда векторы расширились до
зигзагов, один из разведчиков засёк то, что заставило Леонардо вмиг
оказаться в поросшем бузиной березняке. Не до конца доверяя своим
ощущениям, колдун зашагал по едва приметной тропке, проплывая
чёрным пятном между цветущих кустов. Если восприятие не пало
жертвой галлюциногенного фактора, то…
Заросли затрещали, словно кости пойманного виверной орла,
– дорогу некроманту перегородило существо размером с рослую
лошадь. Почти полностью оно было покрыто графитовой чешуёй, и
только по бокам протянулась полоса серо-стальной, плотно
прилегающей шерсти. При рассматривании существа первыми на ум
приходили слова «длинное» и «узкое». Сухое, поджарое туловище.
Утончённая, слегка горбоносая голова, сочетавшая черты лошади и
ящера. Подобные пламени свечи уши, отороченные по внешней стороне
длинными, изумительно тонкими игольчатыми шипами. По верху, от
затылка до основания хвоста, вздымался гребень из многослойных
крупных пластин внахлёст, нижние края которых ложились по бокам.
Сам же гибкий хвост плавно покачивался над спиной. На его конце
блестели похожие шипы-иглы, но значительно толще.
Угрожающий арсенал. Наверное, оттого Крига, залёгшая в бузиннике
с подветренной стороны, держалась от хозяйки на расстоянии. Или это
была засада? Маски сброшены? Призрак грядущих разногласий обрёл
воинственные формы? Обнаруживший моалгрена ворон обозревал
окрестности с высокой берёзы, однако ясности в происходящее это не
вносило.
Существо двинулось навстречу колдуну, оставляя следы крупных
кошачьих лап, на которые накладывались полумесяцы отпечатков задних
ног.
Некромант смерил взглядом крючья зубов, какие не скрывала даже
закрытая пасть. С них срывались капли слюны, что моментально
превращали зелёные травинки в почерневшие. Кислота. Леонардо поймал
встречное дуновение, пытаясь проанализировать её состав. Но не
успел. Сознание захлестнули волны уже ранее испытанного чувства,
когда воля и разум тают, точно плоть мумии, ускользающая от
прикосновений блёклым прахом. Всё вытеснило единственное послание:
стоять и смотреть в совершенно чужие и в то же время родные,
раскосые глаза: в них не плескалось расплавленное золото – в них
застыло синее небо виверхэльских гор.