Предприняв ещё пару попыток, столь же малопродуктивных, существо
оставило обезображенное тело и направилось к некроманту. Оно
двигалось неспешно, развесив уши по сторонам и опустив хвост. Не
дойдя пары метров остановилось полубоком, а потом зевнуло,
демонстрируя второй ряд клыков на верхней челюсти.
Леонардо заметил блеснувшую связку медальонов, болтающуюся на
одной из шейных пластин сразу за затылком, и выбитый ряд чешуек на
плече, на месте которых тянулся глубокий порез. Разбойник повредил
цепочку и высвободил зверя? Или защищался? В стремительном потоке
раздумий причина и следствие менялись местами, как день и ночь,
наполняя каждую из версий красочными домыслами.
Существо же, казалось, не обращало ни малейшего внимания ни на
колдуна, ни на ранение: рассматривало что-то в траве.
Ворон подвинул думы изображением маленького металлического
объекта, видимо, выпавшего у трупа. Пряжка? Медальон? Знак отличия?
Предмет был сильно деформирован, но всё же представлял интерес.
Леонардо решил взглянуть лично. А заодно и проверить, не является
ли находка предлогом для коварного нападения.
Некромант подошёл к моалгрену, сблизившись до расстояния
вытянутой руки. Поравнялся с мордой. Уронил в траву флегматичный
взор. Между вмятин на исцарапанном металле прослеживалось нечто
похожее на магический символ. Странно, с учётом того, что предмет
не излучал энергии – колдун хотел лишь сымитировать задумчивость,
однако и вправду задумался. Утраченная на миг бдительность не
прошла без последствий. Существо внезапно дёрнулось. Леонардо успел
только голову повернуть… чтобы увидеть, как его чёрные одеяния
окропляет смесь слюны, ошмётков плоти и чего-то напоминавшего
остатки брони: зверь отряхнулся. И как следствие на дорогой ткани с
шипением расползлись дыры, местами позволив кислоте достать до
кожи.
Ответных действий моалгрен ждать не стал – отпрыгнул метра на
три, постоял, вздёрнув голову и навострив уши, а потом принялся
скакать вокруг колдуна, намереваясь уцепить того когтистой
лапой.
Леонардо стоял неподвижным столбом, однако вздохнул и неспешно
произнёс:
– Да, я уже понял. Моя рубашка пришлась тебе не по нраву.
Дорывать необязательно. Вещи из паучьего шёлка сейчас редки, а
винтажные работы Кюэльо Жадри и подавно. Она дорога мне, как память
об эпохе непризнанных гениев.