Придирчиво осмотрел в зеркалах свою фигуру. Взглянул на
мускулистые руки и бёдра, на широкие плечи. Потрогал плоский живот
с хорошо заметными «кубиками» пресса. Поправил семейные трусы.
Подумал: «Не Геракл, конечно, но вполне себе Аполлон». Я
ухмыльнулся. Вспомнил, как рассматривала моё тело Варвара Сергеевна
– когда я вернулся к ней после дембеля в прошлый раз. Варя сказала
тогда, что я возмужал, превратился в мужчину. Я взглянул на свои
кулаки со сбитыми костяшками. Отработал перед зеркалом коронную
«двоечку»: ударил левой в лоб, а правой – в челюсть воображаемому
противнику.
***
Перед завтраком я сделал короткую разминку на турнике – с уже
подзабытой лёгкостью и с превеликим удовольствием: не болели ни
плечи, ни поясница. Надел отцовскую кепку и совершил пробежку
вокруг посёлка (солнце уже припекало – я пожурил себя за то, что не
проснулся раньше). Бег сегодня давался мне легко: нынешнее тело
радовало выносливостью. На бегу растерял остатки сонливости. А пока
топтал ногами просёлочную дорогу, мысленно составил расписание на
ближайшие дни.
Поход в военкомат и паспортный стол я вынужденно отложил на
завтра (на понедельник): папа вчера подтвердил мои воспоминания о
том, что по выходным эти учреждения не работали.
В прошлый раз воскресный день я провёл в компании Кирилла и
Артура на речке.
Однако теперь я в прежние дневные планы внёс существенные
изменения.
Сегодняшний вечер выделил для похода к Варваре Сергеевне
Павловой: этого настойчиво требовал молодой организм. Я не забыл,
как встретила меня Варя в «той» жизни – рассчитывал, что теперь в
её объятиях снова испытаю столь же яркие эмоции и ощущения. Не
сомневался, что молодая вдова обрадуется моему появлению. Вспомнил,
что из армии писал ей письма даже чаще, чем родителям. О
сегодняшнем визите к Варваре Сергеевне я подумал ещё в Москве, где
почти на месяц задержался в гостях у бывшего сослуживца.
Помню, что для Вари Павловой я в ГУМе приобрёл дорогущий платок
с люрексом: японский. Сейчас он лежал в моём чемодане, под
кроватью. Теперь же я решил, что сделаю подарок не Павловой, а её
детям. Поэтому перед завтраком я запоздало презентовал платок маме.
Растроганный моим поступком отец предложил выпить «по соточке» за
«повзрослевшего сына». Я отказался: Павлова не выносила запах
спиртного. Чуть позже папа тайком от мамы сунул мне в руку
пятирублёвую купюру – на «погулять».