***
Мама при виде торта снова сказала, что я повзрослел.
А папа покивал головой и добавил, что армия – это хорошая школа
жизни.
- Ты точно в армейке был поваром! – заявил Кирилл.
Я с родителями не спорил.
Брату пригрозил кулаком.
***
Я намеренно покрыл торт глазурью – в холодильнике она затвердела
и обещала не растаять при транспортировке. Установил «Птичье
молоко» на выделенное мамой под его переноску блюдо. Соорудил для
него из листов газеты «Советский спорт» нечто похожее на
крышку-шатёр (чтобы в пути моё кулинарное творение не припорошило
пылью). На этот раз я для похода в гости не дожидался темноты. И не
втискивался в купленный мне на выпускной вечер серый костюм:
помнил, что не влезу в него после армии. Нарядился в свой парадный
китель со щёгольскими аксельбантами, подпоясался белым ремнём,
заломил на правую сторону голубой берет.
Со спрятанным под нелепое сооружение из газет тортом в руке я
горделиво прошёлся по главной (и единственной) улице посёлка. Ловил
на себе любопытные взгляды носившихся по дороге детишек и сидевших
около заборов на лавках пенсионеров. Заметил и кокетливые взгляды
знакомых девчонок-школьниц, повзрослевших за два года моей службы в
Советской армии. До дома Варвары Сергеевны Павловой я дошёл, не
таясь (хотя в прошлый раз проделал этот же путь в темноте, прячась
у заборов от света редких уличных фонарей). Ещё у перекрёстка я
услышал стук. Различил, как во дворе Павловых громкий мужской голос
кричал: «Варвара! Открой!»
Подошёл к Вариной калитке – увидел: в дверь дома Варвары
Сергеевны ломился немолодой и явно нетрезвый мужчина, наряженный в
не отутюженные брюки, мятую рубаху и… при галстуке.
Я озадаченно хмыкнул и произнёс:
- Как интересно. В прошлый раз я эту сцену тут не застал.
***
Справа и слева от меня покачивали ветвями пышные кусты сирени,
что росли за забором у дома Павловых. Цветов на них уже не было: к
концу июня они засохли и осыпались. Но я помнил, какой
восхитительный запах стоял в этом дворе в мае семидесятого года –
именно в конце весны, три года назад, я впервые вошёл в этот двор
(тогда ещё, будучи десятиклассником). Вот только в тот раз я здесь
шастал не в щёгольской парадной форме ВДВ и не с тортом «Птичье
молоко» в руках. А вышагивал по двору голый по пояс и чумазый:
таскал загруженные каменным углем вёдра (переносил в сарай уголь –
из кучи на улице, где его высыпали из грузовика).