Из тусклой
поверхности на меня смотрело чужое и одновременно знакомое лицо: высокая,
крепко сложенная девушка с огненно-рыжими волосами, струящимися по плечам
подобно расплавленной меди, и глазами чернее безлунной ночи, обрамленными
длинными густыми ресницами. Тонкие черты лица с высокими скулами, прямым носом
и полными губами придавали ей благородный вид. А небольшой шрам, пересекавший
левую бровь, только добавлял воинственности этому образу, не портя природной
красоты. Миловидное лицо хранило следы усталости, но даже сейчас в нем
проглядывала какая-то особая грация, несвойственная обычным наемницам.
Но в памяти
тут же всплыл другой образ — хрупкая брюнетка с большими карими глазами. Ее
тонкая фигурка казалась такой уязвимой в строгих деловых костюмах. Мягкие
темные волосы, обычно собранные в аккуратный пучок, изящная шея, украшенная
тонкой цепочкой с маленьким кулоном. Миниатюрные руки с безупречным маникюром,
которые никогда не держали ничего тяжелее чашки кофе или стопки документов…
— Кажется, я
схожу с ума, — едва слышно пробормотала, с жадностью вглядываясь в отражение и
тщетно пытаясь найти хоть что-то общее между этими двумя столь разными
девушками. Спустя несколько долгих минут я, морщась от боли, обессиленно
опустилась на потертый сундук. Прислонившись спиной к тонкой дощатой стене,
прикрыла глаза и какое-то время просто слушала заунывное завывание ветра под
прохудившейся крышей, пока тихий, но настойчивый голос Базила не позвал меня к
ужину.
Через
полчаса, насытившись горячей похлебкой с мягким хлебом и отказавшись от
предложенной кружки крепкого эля. Отдав предпочтение душистому травяному
отвару, чем немало удивила добродушную Марту. Я вернулась в свою каморку, для
надежности подперла скрипучую дверь тяжелым сундуком и опустилась на жесткую
кровать. Сквозь накатывающую дремоту и шорох ночного ветра в стропилах, уловила
приглушенный разговор за тонкой стеной — Брондар негромко беседовал с Корхом:
— Что-то не
так с нашей Мел. Смотрит по-другому, будто чужими глазами, и молчит, словно
воды в рот набрала.
— Бой был
тяжелый, — глухо отозвался Корх. — Всем досталось. Отоспится — оклемается. Не
впервой.
«Если бы все
было так просто», — подумала я, проваливаясь в беспокойный сон, полный обрывков
воспоминаний из двух совершенно разных жизней…