— Оно самое.
— Так ведь мы его как раз и полечим, — ехидно так, кривенько
ухмыляется старик.
Сразу видно, решил, что болью меня приструнит. А хрен-то там! И
не такое переносили. Ничего меня не успокоило. Пока. Да и не хочу,
больно нужно. Мне и так всё по кайфу.
— Значит, верные ему пилюли прописали, — продолжает Каратель и
ржёт.
Коновал хренов! Ему бы только свиней лечить такими пилюлями. Мне
не страшно, конечно, но я не мазохист, чтобы боль любить. Пусть вон
друг друга в кандалы заковывают, да к кроватям привязывают, а я
больше по девочкам спец.
— Ну что, Кравцов, готов кару принять? Или санитаров вызвать,
чтоб держали тебя?
Подхожу я к Карателю вплотную и ещё шажок делаю, а голову гордо
держу и чуть свысока на него поглядываю. Он не выдерживает, шаг
назад делает. Значит, побаивается немного. И правильно. Хотя, что я
ему тут сделаю?
Воротник отгибаю, шею подставляю.
— На, — говорю, — лепи свою метку и отпускай меня уже. Девчонки
заждались. И так из-за вас три дня с немытой шеей ходить, так хоть
тут под ноги не суйтесь.
Офонарел он от такой тирады и что-то мямлить начал, но тут дверь
комнатушки распахивается и начальство вваливается.
Ох, фу-ты, ну-ты, ножки гнуты! Иларион Сергеевич — самый главный
наш вояка, товарищ подполковник, собственной персоной пожаловал. А
чего не верхом? С его-то гусарской ноговыправкой само то.

Иларион
Но вот чего припёрся? Его только тут не хватало.
А он — ко мне шмыг, воротник не дал поправить, сразу досмотр
учинил.
— Не поставили ещё? — заботливо так интересуется.
Я ему что, красна девица, чтобы обо мне мужики беспокоились?
Дёрнулся в сторону, типа, лапы убрал, быстро!
— Закройте двери, — говорит, — Николай Андреевич, да гляньте,
чтоб никто не подслушивал.
Комендант шементом метнулся, морду в коридор сунул. Но никого
там не стояло. Кому оно надо — подслушивать, как меня метить будут?
Дверку он прикрыл, смотрит на начальство:
— Что вы хотели, Иларион Сергеевич? — спрашивает.
Тот на него глядит так задумчиво, словно в размышлениях, стоит
ли тайну доверить. Я тоже хорош, уши развесил, не заметил, как
Каратель ко мне подобрался. Хвать меня за руку, и вижу — в руке уже
метка готовая — с пылу, с жару. Только метни, и прилипнет ко
мне.
— Отставить! — орёт подполковник.
— Что происходит? — кудахчет комендант.
— Да ставь уже, — устало говорю я.