–
Говорят, зверь бродил здесь недавно, – с пугающей таинственностью продолжил Анатролий. –
Он рыщет повсюду, подбирается всё, ближе, как будто что-то
ищет и пытается отнять, – договорил он и
посмотрел на Владимира, но тот сохранил невозмутимость.
Степан
молчаливо ответил повышенным вниманием.
–
Вчера ночью слышались шаги неизвестного существа. Может, и сейчас
он где-то, неподалеку, – Анатролий
вновь обратил внимание на хлопанье стен чума.
Степан невольно перевел вслед за ним
взгляд.
–
Бу! – воскликнул
охотник.
Степана всего передёрнуло. Он
задрожал. Затрясся, как в лихорадке и, отмахиваясь руками,
перевернул посуду на столе.
Анатролий разгоготался, едва не
взрываясь от смеха. Громким ржанием его тут же поддержали остальные
охотники. Анатролий гоготал и хрюкал, не умолкая. Когда он смеялся,
то принимал отпугивающий вид. Кожа обтягивала лицо, обнажая скулы
так, словно её не хватало на черепе, утончалась и проступала
венами, а челюсть выступала вперёд, открывая нижний ряд кривых
зубов. Степан не видел прежде зрелища отвратительнее.
– Ха-ха-ха!
Да мы шутим! А ты повёлся на шапку сухарей! Простак!
– сквозь слёзы проговорил
Анатролий и бережно спрятал копыто в карман пуховой жилетки.
– Вот
смеху-то, – переводя дыхание, недовольно высказался
Степан.
Видя, что его и впрямь изрядно
напугали, охотники успокоились и извинились.
– Нет
никакой дикой твари! А ты тролля больше слушай! И не такое
расскажет! Чем угодно тут можно пугать местных аборигенов! – унимая
смех, привстал Владимир. – Ладно, нам уже давно пора, и так изрядно
засиделись. Дорога завтра предстоит долгая. Надо выспаться.
Поедем и тебя на охоту возьмём. Сам всё увидишь, если ещё не
передумал.
– Да
катитесь уже! Выметайтесь! – выгонял охотников Степан.
Они быстро
собрались и покинули чум, оставив после визита скверный осадок
хамства и невоспитанности. Гости ушли, но вдоль дороги ещё
долгое время раздавалась их громкая междоусобная ругань. Степан
огорчился. Согласия тут не было даже среди давнишних знакомых.
Племена ненцев не в счёт.
Степан
побрёл к своим вещам, сваленным рядом с лежанкой Пайрии.
Из-за полярного дня было тяжело привыкнуть и понять, когда ложиться
спать. Приходилось ориентироваться по самочувствию, биологическому
ритму и наручным часам. На стрелки смотреть Степан уже не мог,
стоял криво и всем телом ощущал усталость.