Под ногами звонко хрустели сучья, с
пышных хвойных ветвей срывались снежные хлопья, и словно вторя
фамилии Степана, рассыпались в серебристо-белую пыль. Пробираясь
сквозь густые поросли, охотники долго бродили, окрестности
Хымвынара находились далеко и Степану казалось, что они зашли уже
глубоко в чащу. Удивляло то, что они при этом всё ещё никого не
встретили и не поймали. Степан сетовал на то, что охотники не взяли
с собой лаек. Ищейки бы сейчас пригодились.
Редколесье осталось позади, пышные
сосны и ели росли плотно прилегая друг к другу, и, тесно сплетаясь
корнями, перегораживали путь непролазной стеной. Охотники дошли до
седых склонов Таймырских гор, слегка растянулись гуськом, и
пристально осматриваясь, продолжили следовать вдоль подножий. По
пути всё чаще попадались поваленные сосны и скатившиеся валуны,
скованные толстой коркой льда. Владимир предостерёг о стрельбе –
участок был лавиноопасный.
Сверху присыпала мелкая снежная
крупа, редкая, мягкая, оседала на одежду, деревья и отяжеляла на
ветвях и без того грузные белые шапки. Густо сплетённая паутина из
хвойных сучьев и колких иголок мешала выслеживать добычу, создавала
труднопроходимые заросли. Мороз в тайге не чувствовался так остро,
как на продуваемой всеми ветрами тундровой равнине – деревья грели,
но Степана всё равно бил озноб. Холод выдавливал из лёгких воздух,
леденил пальцы даже в плотных перчатках, и время от времени
приходилось разминать руки. Пробежка в преследовании какого-нибудь
зверя явно бы не помешала. Несмотря на все старания, охота
проходила безуспешно и никто дичь не подстрелил. Степану казалось,
что все звери словно чуяли присутствие чужаков и в пущей
осторожности не высовывались из-за деревьев, а только пугали
пристальной слежкой, вели себя так, будто их кто-то предупредил. Он
стал задумываться, а не пора ли собираться обратно. Охота выдалась
на редкость скучной и унылой, как будто всё в округе вымерло. Не
хотелось возвращаться с пустыми руками, но Степан полагал, что
дальнейшие поиски бесполезны.
Время близилось к полудню, и в
поведении Лешего всё чаще замечалась нервозность. Он бросал на
Влада быстрые взгляды и всё кивал в сторону, будто требовал
повернуть назад. Тот сбавил шаг, стиснул зубы и показал жестами
приготовиться к стрельбе. Леший обошёл Степана сзади под видом
высматривания следов, снял с предохранителя винтовку и прицелился в
спину.