– Я жив! Ай! Ой! Я жив! Ж-и-и-и-в! –
выплевывая снег, прокричал Степан.
– Степн'э льянктуи
циучь[2]! – недовольно проблеяла Чи и
строго с осуждением взглянула на Степана.
– Что?! Я ничего! – сказал он, поймав
на себе обвинительный взгляд. – Это чучело само напало!
Чи отряхнула мордочку от снега и
прервала оправдания Степана, захлопнув ему ладонью рот и сжав
пальцами губы. Кожей лица почувствовал ласки мягкой шерсти, как от
поглаживания мягкой пушистой варежки. Чи сощурились и осмотрелась с
предельной внимательностью. Она подняла уши торчком и свела
кончиками к макушке. Степан впервые увидел спутницу такой
встревоженной и сам огляделся. Вниз спускался длинный, пологий
склон горы с редким хвойным полесьем. Всюду виднелись вывалы
деревьев, замечались подкошенные сосны и ёлки с обломанными
стволами.
Глухая тишина пронзала сердце острой
тревогой. Холод забирался под одежду, морозил кожу, леденил кровь.
Боль от ушибов всё ещё отзывалась в теле. Степан поёжился и, отходя
назад, почувствовал под ногами дрожь. Земля заходила ходуном, а
издали, в перевале меж вершинами гор послышалось грохотание. Белая
стена снега срывалась со склонов и устремлялась вниз бурным
стихийным потоком.
–
Л-л-л-л-а-в-и-и-и-и-н-а-а-а-а-а-а!!! – указывая наверх, прокричал
Степан.
Чи широко распахнула глаза и отвесила
челюсть. Шерсть встала дыбом, а волосы зашевелились казалось во
всех местах. Чи что есть мочи завопила. От крика чуть рога не
сбросила. Она схватила Степана за руку и принялась бежать.
Ноги увязали в снегу, затрудняя
движения. Лавина срывалась всё стремительнее, накрывала толщей
снега все деревья и кусты. Откуда ни возьмись выбегали животные:
зайцы, лисицы и косули. Они бросались сбегать со склона,
спотыкались и падали, мешая друг другу. Чи сунула два пальца в рот
и раздалась звонким прерывистым свистом. Из леса выскочил северный
олень. Крепкий, высокий, каурой масти с пятнисто-белой расцветкой и
необыкновенно большой головой. Он резво скакал и бегом направлялся
навстречу, загадочно гармонируя с Чи в цветовом окрасе. Правда рога
у него были меньше и скуднее, обломанные на кончиках. Степан нашёл
это странным. Олень приблизился, склонился и подставил спину,
позволяя сесть на себя верхом.
– Твой знакомый или ты и с животными
разговаривать умеешь?! – перекрикивая гром лавины, изумился
Степан.