Встречный ветер бил в лицо хлопьями
снега и жгучим холодом. Раздающийся позади грохот съедал любые даже
самые громкие крики. Все инстинкты Степана обострились. Самые
примитивные лыжные навыки, которыми он обладал, в борьбе за жизнь
внезапно вспомнились и сейчас как нельзя пригодились, помогли
удержаться на коряге и маневрировать, перекладывая вес из стороны в
сторону. Чи вопила, обхватывала Степана руками, ногами и корячилась
в ужасе. Если б могла, рогами наверняка тоже бы опутала. Она
взбиралась Степану на плечи и прислонялась грудями к лицу, закрывая
обзор. Покрытые тонкой бархатной шёрсткой, крепкие, упругие, со
стоячими сосками, пышные формы важенки были приятными и
соблазнительными. Но Степан не мог воспринимать должным образом
вульгарную обнажённость спутницы, выставленную напоказ откровенными
изгибами тела в самых открытых позах, и старался её от себя
оттолкнуть. Единственным преобладающим желанием сейчас у него было
стремление выжить.
– Осторожней! Не лягайся! Вот
длинноногая кляча! Ничего не видно из-за тебя! – ругался на
спутницу Степан.
– Стенпне-е-е-е-э-э-э-э!
Цильнеу-у-у-у-у-у![4]
Чи продолжала визжать, едва не
перекрикивая гул лавины, и кидаться на Степана с большей силой. С
её тела сыпалась шерсть так, словно спутница линяла от страха, а от
истерических воплей можно было напрочь оглохнуть. Степан и не
думал, что такую невозмутимую от волков важенку мог увидеть в
подобной панике. Чи оказалась полна сюрпризов. Степан понял, что
эта идея с корягой была импровизацией и сейчас рассчитывать на
сообразительность Чи ему не приходилось. Он мог полагаться только
на себя и собственный опыт спуска с горнолыжных склонов. Теперь
Степан управлял положением, и подобная смена ролей ему была
непривычна.
Сход лавины сопровождался
оглушительным грохотом, даже в криках было невозможно говорить.
Огромная масса снега сметала всё на пути. Ревела подобно
изголодавшемуся зверю, пожирая любого размера валуны, кустарники,
деревья. Она всё заглатывала в себя и, переваривая одним большим
снежным комом, погружала в вечную мерзлоту. Степан вместе с Чи
съезжали по склону на коряге, как на санях. Подгребая на ходу снег,
они разгонялись до ошеломительной скорости. Деревья, кусты, скалы и
утёсы сливались вокруг одной сплошной смазанной пеленой бело-серого
цвета. Степан и Чи орали во всё горло, мчались, крепко держась друг
за друга, подпрыгивая на ухабах и разбивая вдребезги сугробы. В
подскоках они словно оседлали снежную стихию. Если бы можно было
сейчас открыть новый вид экстремального спорта – сёрфинг на лавине,
то патент наверняка бы им уже принадлежал.