Всюду камень, снег и лёд. Вылететь на
ходу или во что-нибудь врезаться – означало неминуемую гибель. Одно
неверное движение могло стать ценой жизни. Любая ошибка могла
оказаться роковой. Встречный ветер пронизывал насквозь и
обмораживал тело. Степана всего колотило от страха и холода, но он
силился терпеть, прижимал спутницу к себе, старался согреться её
нежной теплотой и справиться с управлением коряги.
Минуя препятствия, они чудом
проскочили попавшуюся на пути ель. Чи в последний момент успела
оттолкнуться копытом от столба и увести корягу в бок. Видя впереди
острый высокий камень, Степан схватился за свисающие ветви растущих
рядом сосен и, подтягиваясь, сумел изменить направление движения,
но до конца миновать столкновение не удалось. Коряга ударилась
боком о выступ и стала вертеться и крутиться, как юла. Степан
полностью потерял управление и, обнявшись с Чи, что есть мочи
заорал. От вращения в животе все внутренности перевернуло. Важенка
раздалась звонким пронзительным воплем, зажмурилась и уткнулась
носом Степану в грудь. Лавина кипела, бурлила, настигала. Она
клубилась, как дым и брызгала в спину снежным холодом. Слева
показался крутой обрывистой склон. Скалы расступались и уходили в
глубокий овраг. Желоб сужался, что за ним – не разглядеть. Времени
выбирать не оставалось. Либо смерть под лавиной, либо падение с
обрыва в неизвестность. Степан решился на последнее. Он отклонился,
положив на себя Чи и, вписал корягу в поворот. Падения не миновать.
У Степана вся жизнь промелькнула перед глазами, а особенно самая
последняя, ослепительно яркая её часть. Он крепко обнял спутницу,
что есть сил прижал к себе и схватил за задницу. Вцепился в шерсть
и сжал в ладонях ягодицы. Чи вскрикнула. Зефирная нежность и мягкая
обволакивающая лёгкость тонкого, воздушного меха почувствовались
пальцами утоляющим блаженством. Целиком успокоили как в последний
раз. Степан большего ничего и не желал. Для него не было смерти
лучше, чем кончина в горячих объятьях подруги. Чи прильнула к нему
всем телом и громко, до звона в ушах, пронзительно завизжала.
На скорости Степан с Чи оторвались от
лавины, но на очередном подскоке коряга разломилась на куски и
выбросила их на склон, заставив катиться вниз, поедая снег. Они
встали и принялась бежать, вопя и стараясь успеть спрыгнуть, но от
рассвирепевшей стихии так просто не спастись. Степан взял Чи за
руку и рывком подтянув к себе, увёл под небольшой скалистый навес.
Массивная толща снега с сотрясающим грохотом врезалась в каменистую
породу и взорвалась льдистыми обжигающими брызгами. Степан схватил
Чи за талию и плотно к себе прижал. Лавина ушла в сторону. Грохот
смолк. Всё стихло.