— Наплечная сумка из коричневой кожи, — бесстрастно продиктовал
инквизитор, и перо секретаря вновь зашуршало по бумаге. — Ремень с
металлическими пряжками, на сумке имеется замочек, не требующий
ключа. По словам опрашиваемого сумка принадлежит ему. Была найдена
в доме фрау Марии Герц, предположительно убитой неизвестной
ведьмой…
«Убитой… ведьмой…». Стас вспомнил милую улыбчивую женщину,
которая ругала козу и приглашала его в дом. Уютная кухня, вышитые
занавески, чашка с розочками… Запах яблок с корицей… Его замутило,
во рту появился вкус того самого пирога с молоком! А потом в нос
ударила смесь травяных ароматов, под которыми пряталось что-то
знакомое и очень нехорошее. Кровь! Точно, вот чем пахло в том
сарае, несмотря на пучки душистых трав, развешанных по стенам. И
сердце в стеклянной банке… Значит, не почудилось?! Так кто же кого
убил?! Он разговаривал с травницей Марией, она поила его
молоком…
— Герр Ясенецкий, вам плохо?
Стас помотал головой, посмотрел на инквизитора.
— Голова закружилась, — признался он. — До сих пор болит…
Скажите, что это была за женщина? Ну та, в чьем доме меня нашли? То
есть в сарае…
— Вас это пока не касается, — ответил инквизитор, снова переходя
в режим киборга и каменея лицом. — Если капитул сочтет возможным
известить вас о результатах расследования, это будет сделано
позже.
— Понятно, — буркнул Стас, поглубже загнав возмущение, так и
рвавшееся на язык. — Не касается, значит…
— Опись вещей, находящихся в упомянутой сумке, — продолжил
инквизитор, доставая книгу в темно-коричневой обложке.
У Стаса заныло внутри — он понял, что эти несколько пустяков —
последнее, что связывает его с родным миром. И неизвестно, кстати,
вернут ли их ему или тоже… не сочтут возможным. Вещдоки, как
никак!
— Книга на незнакомом языке, — монотонно диктовал инквизитор. —
Форма текста — печатная, страницы пронумерованы обычным способом,
числом… триста двадцать шесть. — Бегло перелистал и заключил: —
Печать исключительно качественная, имеются портреты, выполненные в
технике гравюрного оттиска, а также пометки цветными чернилами.
И поднял вопросительный взгляд.
— Это учебник по истории психологии, — вздохнул Стас. — На
русском. Портреты принадлежат ученым, сделавшим особенный вклад в
эту науку, а пометки — мои. Завтра я должен был первый раз
ассистировать профессору на экзамене, вот и…