Когда в Чертовке утонуло солнце - страница 12

Шрифт
Интервал


Вторая дверь по левую руку распахнулась, и из комнаты за ней выскочило существо, похожее на маленького бесёнка: короткий хвост с пушистой кисточкой на конце, пара маленьких рожек и распахнутые в испуге огромные глаза. Пискнув что-то, существо устремилось вниз по лестнице, не потрудившись даже закрыть за собой дверь. На пороге появился худощавый человек с резко очерченными скулами и массивной нижней челюстью, с горбатым носом и глубоко посаженными глазами. Он нахмурился, увидев Максима, оценивающе оглядел его и спросил:

– Вам что угодно, сударь?

– От господина Отто Майера, – парень невольно попытался вытянуться по струнке, сообразив, что перед ним сам командор. – Имею предписание представиться, передать вам документы и получить дальнейшие инструкции. Зачислен младшим стражем ночной вахты.

Максим с удивлением отметил про себя, что уже начинает привыкать к своему новому статусу, и с ещё большим удивлением вдруг понял, что перестал считать происходящее сном, бредом или чем-то подобным. Для сна, даже самого пьяного и фантасмагорического, окружающая обстановка была чересчур упорядоченной и логичной. Прохожие на улицах занимались своими делами и никуда не исчезали, даже если он от них отворачивался. Дома не пытались растаять в воздухе, изменить габариты, цвета или свой порядок в застройке – это Максим проверил специально, несколько раз обернувшись по пути к Карлову мосту, и убедившись, что топография улиц, во снах обычно путаная и зыбкая, в здешней реальности надёжна, как гранит.

Командор принял свиток, стянул шнурок и, развернув листок, погрузился в чтение. Дочитав, он хмыкнул. В глазах мужчины промелькнули ироничные искорки.

– Что ж, господин Максимилиан. Пройдёмте, – он направился обратно в комнату.

Кабинет командора был просторнее, чем тот, который занимал в ратуше третий секретарь – и, похоже, являлся одновременно помещением штаба. Справа от входа вдоль стены тянулись полки, заставленные книгами, заваленные бумажными свитками и отдельными разрозненными листами. По стене слева, поверх штукатурки, был искусно написан план Праги – Старое Место, Новое Место, Йозефов, Мала Страна и Градчаны. В план были воткнуты несколько «цыганских» иголок с жёлтыми головками и одна – с красной.

Позади стола имелось широкое сдвоенное окно, выходившее на монастырский сад. В дальнем от входа углу, на подставке, был пристроен комплект доспехов – кираса, шлем-морион, набедренники-тассеты, наплечники и горжет с латунным изображением какого-то святого. На стали доспехов тут и там виднелись мелкие вмятины и выщербины. В противоположном углу на стойке располагались в ряд пять мушкетов, два протазана и алебарда.