Встретившийся ему по возвращении в
казарму Шустал одобрительно хмыкнул, оценивая обновки, и
спросил:
– А перо?
– Некогда было искать перья, –
отмахнулся Максим.
– Так их и не ищут. Они сами тебя
находят.
– Ты о чём?
– Да так. Потом поймёшь. Стало быть,
пока нету? Ну, ничего. Отправляешься?
– Уже. Кирасу только заберу.
– Удачи!
* * *
Младший страж шагал по улице на юг и
не мог сдержать гордой улыбки, когда некоторые встречные пражане
провожали его заинтересованными взглядами. Теперь-то никто не
принял бы Макса за неуклюжего деревенщину, как это случилось
накануне. Накануне! Всего-то сутки тому назад, но Максиму казалось,
что миновал чуть ли не месяц. Он рассеянно потёр щёку и подумал,
что пора бы побриться. Или лучше отрастить бороду?
Благостные размышления прервала
замаячившая впереди кирпичная стена кладбищенской ограды. До
ротонды Святого Креста от кордегардии было рукой подать, но когда
улица, сперва отклонившаяся от реки, снова изогнулась ближе к
берегу Влтавы, обстановка вокруг изменилась, словно по
волшебству.
Дома здесь стояли только по левой
стороне, похожие на угрюмо нахохлившихся птиц, а справа шёл пологий
речной берег, затапливаемый в весеннее половодье. Тут и там на
заливном лугу виднелись низкорослые кривые деревца, высоченная
трава, уже местами пожелтевшая и подсохшая, да какие-то колючие
кустарники. Когда-нибудь и в здешнем мире, возможно, должен был
появиться ухоженный парк на поднятой насыпным грунтом и укреплённой
от наводнений набережной Влтавы – но сейчас это была дикая пустошь,
в которой обитали только звери и птицы, да вдалеке, у самой кромки
воды, виднелись крыши двух-трёх рыбацких хижин. Приблизившись,
Максим увидел расставленных вдоль стены на удалении друг от друга
стражников. Некоторые из них приветственно кивнули, узнав
новобранца, вчера бывшего на построении.
Привратницкая обнаружилась на южной
стороне изрядно запущенной, местами покосившейся и растерявшей
верхние кирпичи, ограды. Ворота кладбища были заперты на цепь,
замкнутую тяжёлым амбарным замком, который успел приржаветь и к
звеньям, и к прутьям решётки. Всё указывало на то, что погостом для
захоронений давным-давно не пользуются по назначению. Над оградой
поднимались могучие деревья, и только когда Макс вошёл в маленькую
калитку сбоку от главных ворот, среди тянущихся к небу стволов
стали видны искрошившиеся и позеленевшие от мха могильные
плиты.