Возле двери привратницкой стояли
трое. Невысокого толстенького пана Бубла – при «дневном» свете
стало видно, что на лице у него всё-таки не шерсть, а роскошная
кустистая борода – Максим узнал сразу. Узнал и второго, высокого
сутулого пана Дворского, который был похож на Марека Цвака, словно
родной брат. Та же сероватая кожа, те же две дырочки вместо носа и
крохотные ушки, те же выпученные глаза и неизменное скорбное
выражение лица, которое как нельзя лучше подходило к здешнему
окружению.
Третьим был пожилой мужчина с пышными
усами, длинной седой бородой и не менее длинными пейсами. Рабби Лёв
был одет в просторную чёрную накидку и чёрную же шапочку; шапочка
по нижнему краю, а накидка по вороту, были оторочены сероватым
мехом. На крупном широком носу рабби сидело простое металлическое
пенсне. Капралы, запомнившие младшего стража по построению, кивнули
ему. Максу вдруг подумалось, не за тем ли командор при всех отдал
ему персональное приказание сопровождать десятку Шустала, заодно и
представив новобранца сослуживцам. Раввин с любопытством посмотрел
на незнакомца.
– Моё почтение, пан Бецалель, –
Максим слегка поклонился. Бубл и Дворский переглянулись. – Пан
командор прислал меня как личного связного. Приказано быть
постоянно при вас и оказывать всяческое содействие.
Усы рабби Лёва шевельнулись от
улыбки, в уголках глаз собрались морщинки.
– Приказано – так приказано, –
согласился он мягким бархатистым голосом. – Правда, мы уже
закончили осмотр тел, но я как раз собирался пройти по кладбищу и
взглянуть на те места, где их нашли.
– Видимо, Резанов, вам придётся
сейчас вернуться в кордегардию, и позвать Фишера, – подал голос
капрал Бубл. – Мы ведь понятия не имеем, где именно были обнаружены
тела.
Рабби Лёв повернулся к нему и слегка
повёл из стороны в сторону рукой, будто отметая эти возражения:
– Пан капрал, повторю ещё раз: это
совершенно не важно. Я сам найду нужные места, – он снова посмотрел
на Максима. – Как вас зовут?
– Максимилиан Резанов, – представился
тот.
– Прекрасно. Идёмте, пан Резанов.
Прошу извинить нас, паны капралы, – обратился рабби к Бублу и
Дворскому. – Я был бы вам очень признателен, если бы вы проследили,
чтобы, пока мы будем осматривать кладбище, никто не входил и не
выходил через эту калитку.
– А если оно… ну, то, что сотворило
такое… Где-нибудь там? – поинтересовался растерявшийся Бубл.