Пароход один за другим издал три
прерывистых гудка. Под кормой забурлило, и судно замедлило ход,
поворачиваясь к баркасу бортом. Шкипер дёрнул рукоятку газа,
сбрасывая в свою очередь обороты, и помахал пароходу рукой, словно
своим добрым знакомым. Люди, стоящие на мостике и на палубе,
замахали в ответ, и Роман увидел на плече одного из них знакомый до
боли «Калашников» - что в такой близости от берегов раздираемой
гражданской войной страны не сулило ничего, кроме проблем.
Роман снова покосился на шкипера. Тот
никак не реагировал на происходящее - стоял и рассматривал
приближающееся судно, гоняя из угла в угол губ изжёванную, давно
погасшую сигару. А на пароходе уже суетились матросы, спуская с
высокого борта трап. Беженцы, увидев это, загомонили ещё громче,
раздались гневные выкрики. Шкипер крякнул, пошарил за спиной,
извлёк на свет божий большой никелированный и трижды выстрелил в
воздух. В ответ с парохода простучала очередь, фонтанчики воды
взметнулись возле борта.
Намёк был понят верно – пассажиры
баркаса снова повалились на палубу, некоторые закрывали головы
руками, словно это могло спасти от пуль. Давешний матрос-араб,, что
(тоже, как заметил Роман, не слишком удивлённый происходящим)
побежал вдоль борта, выбрасывая наружу старые автомобильные
покрышки на коротких тросах - кранцы. Малое время спустя баркас
мягко ткнулся в высоченный, чёрный, весь в потёках ржавчины,
пароходный борт, и по раскачивающему трапу на палубу баркаса слез
автоматчик. Картинно расставил ноги, вскинул калаш (укороченный
АКС-74, «ксюха» с парой рожков, перемотанных синей изолентой) и дал
длинную, на пол-магазина очередь - веером, над самой палубой, едва
не по головам беженцев. За очередью последовала длинная тирада, в
которой матерные периоды густо перемежались характерными
украинскими оборотами - и Роман с ужасом осознал, что, кажется,
влип по-настоящему.
Он попятился к противоположному
борту, стараясь, чтобы между ним и пришельцем оказалось как можно
больше народу. Нащупал под рубашкой паспорт, швырнул в воду. На миг
его прошиб холодный пот – документне хотел тонуть, болтался в
волнах возле борта, словно подмигивая оттуда двуглавым орлом,
вытесненным золотом на вишнёвой пластиковой корочке. «Заметят,
вытащат…» - заметалась в голове паническая мысль, но тут движок
затарахтел, провернул винт, и клятый аусвайс утянуло под
баркас.