На этот раз он мог любоваться
Фарватером без помех, собственными глазами, с мостика таможенного
крейсера. Дзирта оказалась права – переход прошёл вполне спокойно,
никаких штормов, ураганов и прочих погодных катаклизмов не
случилось. Задувало, правда, крепко, далеко за шесть баллов, на что
указывал свист возле натянутых тросов стоячего такелажа, но оба
судна шли ровно, без толчков, и даже качки серьёзной не было –
ветер дул точно с кормы или, как говорят моряки, «в фордевинд».
Несколько раз в вихревых стенах по бокам тоннеля возникали
гигантские разрывы, в которых мелькали чужие небеса и море – то
зеркально-гладкая, без единой морщинки, то вспененное, сплошь в
барашках волн.
Научившийся в бытность свою
репортёром определять время без часов с точностью до нескольких
минут, Роман не мог сказать, сколько они находились на Фарватере –
минуты, десятки минут, может, часы? Сознание попросту отказывалось
фиксировать временные интервалы, и когда «Латр» вслед за
«Квадрантом» вынырнул на той стороне меж-мирового тоннеля, Роман
осознал, что прошло всего несколько минут – бровь чесалась точно
так же, как до перехода, да и рука стоящий рядом Дзирты всё так же
лежала на леере, не сдвинувшись ни на сантиметр.
Пейзаж ничуть не напоминал
тропические воды вокруг острова Валуэр - серо-свинцовое море,
низкие, свинцово-серые дождевые тучи быстро бегут над головой.
Короткая злая волна, идущая со стороны моря, валяла таможенный
крейсер, а на берегу, до которого на глаз километра три, мигал
жёлтый огонёк. Роман поднял к глазам бинокль (он ещё утром
позаимствовал его у Казакова) - и вдруг замер, поражённый
неожиданной мыслью.
Ещё в самый первый день Сергей
объяснил ему правила перемещения между мирами по Фарватерам.
Правила эти были основаны на одном-единственном, но непреложном
факте: маршрут из одного мира в другой мог быть проложен только
через Маячный Мир, и никак иначе. Выглядело это так: сначала Лоцман
прокладывал курс до него по одному Фарватеру; судно оказывалось в
знакомом Роману круге из бакенов, обозначающем «зону прибытия» - и
уже оттуда, из гавани Зурбагана, по другому Фарватеру отправлялось
к пункту назначения. Зурбаган же, лежащей на этом перекрёстке
миров, извлекал из своего ключевого положения все возможные
выгоды.
Сергей особо напирал на то, что это
не было связано с каким-то запретом, связанным со стремлением
зурбаганских властей сохранить статус-кво и все связанные с ним
преимущества. Нет, тут дело было в неких законах мироздания,
которые, как уяснил Роман, никто толком не понимал. Люди просто
знали, что все пути ведут в Зурбаган – и строили свою жизнь, исходя
из этой аксиомы.