Смартфон пискнул, поверх текста
завертелся бублик. Роман проверил заодно приложение-навигатор – и
тут облом, «нет соединения с Интернетом»… Он спрятал смартфон,
подумав, что неплохо бы его подзарядить, облокотился на фальшборт и
откусил кусок лепёшки. На ближайшие часов десять-двенадцать - или
сколько этому корыту ковылять до берегов Кипра? – от него уже
ничего не зависело…
Прибрежные сирийские воды, как и
большой, шириной около пятидесяти морских миль пролив между
материком и островом Кипр – это в любое время года сущий проходной
двор. Чего тут только нет: и рыболовная мелочь, и каботажные
посудины, и сухогрузы всех мастей и частные яхты, от мелких,
одномачтовых, до огромных, роскошных, стоимостью в десятки
миллионов долларов. Кровавая каша, бурлящая на континенте, почти
никогда не выплёскивается за береговую черту, так что команды и
пассажиры всех этих судов чувствуют себя в безопасности. Тем более,
что среди коммерческих и прогулочных посудин нет-нет, да мелькнёт
сторожевой катер с полощущимся за кормой турецким флагом, а то и
НАТОвский или российский фрегат, спешащий куда-то по своим
военно-морским делам.
Но сейчас море было пусто, словно
выметено метлой – сиеста у них всех что ли?.. Особого беспокойства
это, впрочем не вызывало. Баркас неторопливо полз на север, над
рубкой вертелось белое коромысло радара, и даже беженцы, битком
забившие палубу, успокоились и задремали укрывшись каким-то
тряпьём, среди которого выделялись золотистые полотнища
изотермических одеял – несколько запечатанных пакетов с ними
раздали людям сразу после погрузки на баркас. Роман собрался
перекинуться десятком слов с шкипером (тот изъяснялся с пассажирами
и по-арабски, и по-английски), но тут стоящий на полубаке
матрос-араб, босой, в подвёрнутых до колен джинсах и замасленной
футболке с изображением анимешных персонажей, заорал, указывая
вправо по курсу – примерно на час тридцать, как говорят военные и
пилоты. Шкипер высунулся из двери рубки и поднял к глазам большой
чёрный бинокль. Роман, у которого оптики не было, приложил ладонь
козырьком ко лбу и…
Напересечку баркасу шло судно.
Поначалу Роман решил, что это яхта – очень большая, стилизованная
под старину, с узким, чёрным корпусом, заострённым, так называемым
«клиперским» форштевнем, низкой надстройкой, тонкой трубой,
выкрашенной в чёрный цвет и двумя высокими, слегка наклоненными к
корме мачтами. Из трубы валил дым - и не лёгкий прозрачный дымок,
как бывает, когда корабельные дизеля плохо отрегулированы, а
густые, чёрные клубы, намекающие на сгорающий в топках уголь.