Савва Васильевич и всё его семейство
почтительно поклонились старику.
А тот подозрительно посмотрел на
Сашу.
- Отрок кто тебе? – спросил он
Морозова.
- Правнук мой: Саша, - объяснил
Савва Васильевич, - Елисея, старшого моего, внук.
- Правнук значит? – переспросил
черный старик. – У французского курафера стрижется правнук-то! И
земных поклонов не кладёт. Говорил я тебе Савва: не доведут
миллионы твои до добра!
- Накажу Елесе, - вздохнул Савва
Васильевич, - чтоб за внуками смотрел получше.
- А что говорят, что царевич у тебя
ночевал? – поинтересовался старик.
Саша напрягся.
- Правду говорят, - признался
Морозов. – Ночевал, не побрезговал.
- Не им, немцам, нами брезговать! –
сказал чернец.
- То государев сын, - заметил Савва
Васильевич.
Старик окинул Сашу взглядом. И
покосился на запечатанный алтарь.
Поморщился.
- Иконы там в алтаре гниют и ризы
тлеют! Да что им немцам!
- Не я запечатывал, - вмешался Саша.
– Но я распечатаю. А национальность не кровь, отче. Национальность
– это язык, на котором человек думает. Я думаю
по-русски.
Старик хмыкнул, с сомнением покачал
головой и величаво удалился, стуча клюкой по каменному
полу.
Сразу после литургии начиналась
вечерня, во время которой ожидалось «падение ниц» и пребывание в
оном состоянии в течение минут что ли сорока. Сашу честно
предупредили, и он решил данным мероприятием манкировать, тем более
что рисковал опоздать на дворянский обед. Ибо миновал
полдень.
То есть поезд благополучно
ушёл.
Обратно он вернулся в карете
Морозовых, с извозчиком их же, но высадили его за углом.
В конце переулка мелькнула чья-то
тень. Он и не сомневался, что его уже ждут.
Строганов встретил внизу, у парадной
лестницы.
- Вы следите за мной граф? –
поинтересовался Саша.
- Понимаете, в вашем возрасте легко
совершить ошибку, за которую потом придётся расплачиваться всю
жизнь, - заметил Строганов, - и мой долг подданного удержать вас от
этого.
- Плохая эпидемиологическая
обстановка? – предположил Саша.
- Эээ… - протянул граф, -
да.
- Спасибо, что предупредили. Буду
знать.
- Впрочем, когда мне доложили, с кем
вы уехали, я полностью успокоился на этот счет.
- Гогель знает? – спросил
Саша.
- Я ему не говорил.
- Как у него настроение? Рвёт и
мечет?
- Ну-у… Говорит, что вы были обычным
мальчиком, а на enfant miraculeux он не рассчитывал.