- Раскулачили, - криво усмехнулся он, - успел своих к брату отправить, тот укроет, в обиду не даст. Там, глядишь, и документы им новые справит, скот весь я тоже к нему увёл.
- Как успел? Ведь не предупреждают, когда приедут за кем-то.
- То-то и оно, - криво улыбнулся Карп, - свезло нам в этом. Приехали, значится, агитаторы к нам, рассказывали про колхозы. А мне на кой их колхоз, отдать всю животину, что своими руками ростил. Землю свою отдать, её ещё мой отец пахал, а теперича всё в колхоз. На ту сходку я и не пошёл, да дочка моя меньшая с дружком своим, сынком соседским, побежала. Любопытно ей было. А там, значится, покумекали приезжие и деревенские и решили меня кулаком назначить. Так, пока они лясы точили, моя Маруська, значится, домой прибегла, всё рассказала. Видали мы ужо, как раскулачивают лихо. Всё отымут, что в избе есть, да и хаты на оставят. За час собралась жинка моя с дочками, трое их у нас. Из дома забирать ничего не стали. Старика-отца и матушку с ними отправил. Скот вывели, оставили козу ледащую, да корову старую. И отослал их к брату, что за два дён пути от нас живёт. Только и успели. На следующий день поналетели стервятники, всё пытали, куда скот дел, морду разбили в кровь. А токмо ничего им не сказал, ответил, что жена гостить уехала. Было подались за ней, да возвернулись потом. Свезло нам, ой свезло.
- Думаешь, у брата до них не доберутся?
- Спрячет, найдёт куда. Хоть на заимку в лесу. Есть у них одна, для охотников поставили. А скот продаст и ладно всё будет.
- Тогда и правда повезло, - согласился я.
К нашему разговору прислушивался высокий мужик, тощий, как жердь, с длинным подвижным носом, что, казалось, жил своей жизнью. Он шёл первым в связке из четверых прикованных. Стало быть, жена его с детьми чуть дальше топают.
- Эх, кабы нам твоё везение, - вздохнул он грустно.
- А с вами как? - оживился Карп.
- Не ведали, что такая напасть приключится. Небогатые мы. Коровка одна, пяток овечек, да землица. Со старшим сыном, - он указал на паренька, такого же худого, как сам, - пахали, сеяли. Лён у нас был. Жинка с дочками потом вычёсывали да пряли. Приехали за нами ночью, выгнали на мороз в одном исподнем. Сынок у нас только народился… И его не дали запеленать в шаль. Стояли до утра, пока дом наш грабили. Всё вытащили и одёжей ношеной не побрезговали. Скот со двора свели. Курей на месте зарезали. До утра мы ждали, дочке старшой пальцы отморозило, еле ходит теперь. А сынок наш, - мужик украдкой смахнул слезу, - замёрз к утру. Не дали и кофты какой, али безрукавки дитя прикрыть. Даже в сарае схорониться не дозволили. Утром разрешили в дом зайти, одеться и погнали в ссылку.