Несколькими минутами позднее он прекратил экзамены и
констатировал, подёрнув широкими, но несколько рыхлыми плечами:
- Вполне, как по мне, Алексей Владимирович, - и затем, перейдя
от лишних писарских ушей на немецкий язык, добавил, - с языками у
него дела обстоят получше, чем у большинства провинциальных дворян,
вам ли не знать, Алексей Владимирович!
Поморщившись на эту реплику, капитан-лейтенант кивнул нехотя, и
постановил, будто ставя штамп ГОСТа:
- Сойдёт!
Мичман, только вышедший из гардемаринских лет, отчаянно
розовощёк, болтлив и притом стеснителен, как это части и бывает у
юношей.
- … ну вот, братец, а ты боялся, - весело, с лёгким барским
панибратством сообщил он Ваньке, спеша по коридору, пронизывающему
штаб. Оглянувшись на своего подопечного, он без нужды подмигнул, и
даже не глазом, а чуть не всем лицом, и сразу как-то стало ясно,
что совсем ещё недавно этот боевой офицер вертелся на уроках,
незаметно поддразнивая педагогов и забавляя товарищей.
- Ну так есть, Вашбродь… - не всегда впопад отвечает лакей,
спотыкаясь глазами об очередные встреченные эполеты и страшно потея
от волнения. Опыт общения с высокими чинами у него не велик, но
тот, что есть, велит держаться от них подальше.
Но мичману, очевидно, не до переживаний раба, и узнай он о них,
то очевидно, удивится, а то и рассмеётся. Нет, ну смешно же… смешно
же, верно?! Он, при всём своём юношеском либерализме, очень далёк
от того, чтобы понять… и даже просто хотеть понять, нужды и чаяния
человека зависимого. Рабски зависимого.
- Вот, братец, здесь и будешь ночевать, - свернув в сторону, в
какой-то полутёмный отнорок, довольно сообщил мичман, дёргая
дверь.
- Заперта, - с удивлением констатировал он очевидное, и дёрнул
ещё раз.
- Ну, ты постой, а я схожу за ключами, - приказал он, чувствуя
себя очевидно неловко.
- Я… - только и успел сказать лакей, дёрнувшись было, но бежать
следом всё же не стал, постаравшись слиться со стенкой.
Почти тут же мимо по коридору прошла кучка офицеров, среди
которых попаданец узнал Нахимова, и сердце полыхнуло патриотичным
восторгом. Дёрнувшись было вслед, он почти тут же остановился,
потому что…
… а что?!
*****
Проснувшись, несколько секунд Ванька моргал, с трудом разлепляя
глаза, но переборол-таки, хотя и не безоговорочно, остатки сна.
Усевшись на импровизированном ложе, он зевнул тягуче и с подвывом,
протирая глаза кулаками, и, повернувшись, только сейчас заметил
офицеров, о чём-то рассуждающих над столом с картой.