– Умеешь писать на нашем языке? –
спросила я.
– Немного.
– Покажи.
– Что мне написать, госпожа?
– Что хочешь.
Он подвинул лист к себе и откупорил
чернильницу. Я следила за его движениями – точными, четкими. У
эльфа были длинные пальцы, благодаря которым руки казались
изящными, но крепкие запястья свидетельствовали о том, что
принадлежат воину. Я задержалась на них глазами и вздрогнула. По
плечам будто прошелся холодный северный ветер.
В Хелсаррете обучали не только магии,
но и вполне земным наукам. Медицине в том числе. Шрамы на руках и
пальцах Аштара выглядели так, словно их много раз целенаправленно
ломали, сращивали, а затем ломали вновь.
Такого можно было добиться только с
помощью колдовства. Ходили слухи, что среди королевских палачей и
правда есть маг. Конечно, в полном смысле слова его так нельзя было
назвать – обучение в Хелсаррете он не окончил, иначе я бы знала об
этом. Однако и крохи дара можно отточить до такой степени, чтобы
стать в чем-то мастером. Говорили, этот палач платит цену особым
образом – он истязает жертв, затем забирает их боль на себя, чтобы
исцелить, и получает от этого извращенное удовольствие.
Сложно было представить, сколько этот
урод работал над Аштаром. Может быть, все те полгода, что его
держали в темнице.
Сердце сжалось от жалости. Дроу убил
захватчиков, которые пришли в его страну. Так сделал бы любой, кому
дороги его родина и народ. Аштара на самом деле истязали не за то,
что он убил вражеских военачальников, а за то, что он поднял руку
на драконов.
Он не заслужил страданий, которые ему
причинили. Как и моя семья ничем не заслужила того, что их всех
перерезали.
Хотя прошло два года, эмоции
по-прежнему накатывали волной, грозя захлестнуть по голову. Я
глубоко вдохнула, стараясь сдержать их. Сейчас не время и не место
для горьких воспоминаний.
Аштар истолковал мой вздох
по-своему.
– Вам не нравится, что я пишу,
госпожа?
Прочистив горло, я попыталась
сосредоточиться на движениях пера. На удивление дроу водил им по
бумаге твердо, многократно изломанные руки не дрожали и выписывали
ровные, четкие буквы без клякс. Почерку недоставало красоты, но это
мелочь – к работе переписчика раба и так не допустят, по крайней
мере не сразу после приема в мастерскую. А что за текст появлялся
на желтоватой бумаге…