Сначала я подумала, что это очередное
пошлое стихотворение из той книжки, затем поняла, что нет – рифмы и
слоги не складывались. Щеки стали разгораться, хотя на сад уже
опускалась вечерняя прохлада.
Эльф писал быстро, глаз выхватывал
только отдельные словосочетания. Золотые кудри, губы словно
лепестки мака, шея белее и изящнее лебединой, расцветающие под
полупрозрачным шелком платья бутоны сос… Что?!
Я в ужасе бросила взгляд на
собственную грудь. Платье было белым, никак не полупрозрачным и
совершенно приличным – ничегошеньки под ним не просвечивалось.
– Ты что такое пишешь?! – возмутилась
я.
[1] Стихотворение приписывается Омару
Хайяму.
– Простите, госпожа, – рука эльфа
замерла. – Мне показалось, вы читаете с интересом.
– Нет! Да как ты вообще посмел!
Сердце колотилось, как будто… как
будто… У меня даже сравнение не получалось подобрать от
негодования.
– Еще раз нижайше прошу прощения. У
нас в Берзане принято без страха и стыда восхищаться красотой, если
видишь ее в вещи или в живом существе.
– Ты сейчас не в Берзане! Не делай
так больше. Здесь тебе за такое могут глаза выколоть.
– Вы так не поступите, – тихо, но
совершенно спокойно произнес проклятый эльф.
– Это почему?
– Если всем выколоть глаза, кто будет
восхищаться вашей красотой?
– Тебе могут отрубить руки, которые
написали похабство!
– Похабство? – плечи Аштара поникли.
Он расстроенно посмотрел в собственный текст. – Я старался, чтобы
это было красиво, но война всегда удавалась мне гораздо лучше, чем
поэзия…
– Ты меня вообще слышишь?
– Конечно, госпожа. Вы говорили, что
мне могут отрубить руки. Но так вы тоже не поступите.
– Да почему, демоны бы тебя
побрали!
– Потому что кто тогда будет вас
ласкать и писать стихи в вашу честь?
– Ну язык-то тебе точно отрежут! – в
сердцах бросила я. – Слишком он уж длинный.
– Вообще-то некоторые женщины считают
это достоинством, главное – умело им владеть…
– Хватит! – не вытерпев, я вскочила с
кресла. – Мне надоели твои издевки. Возвращайся в свою комнату и не
выходи оттуда, пока не скажут!
– Я ни в коем случае не пытался
издеваться над вами. Все мои слова были искренними. Но с радостью
сделаю все, что вы пожелаете, – Аштар еще ниже склонил голову и
так, не разгибаясь, встал на ноги.
Длинные волосы занавесью падали ему
на лицо, но я могла бы поклясться, что он улыбается. Затем дроу
развернулся и сам, не дожидаясь занервничавшей стражи, скрылся в
галерее первого этажа.