-Бог не выдаст, профессор.
-Ну, дело ваше… смотрите, если сильно стрелять начнут, уж лучше здесь пересидите, не выходите никуда, пока все не стихнет.
- Не волнуйтесь вы так, Григорий Александрович. Я же не одна остаюсь. В канцелярии люди есть, и на нижнем этаже еще занятия идут, у доцента Суховерхого. Вы же знаете наших… смена власти не мешает читать Ключевского и латынь зубрить.
Профессор ушел - с облегчением, как показалось Саше. Она снова склонилась над своей работой, мельком подумала, что Юрко и впрямь где-то запропал… выскочил час назад, чтобы “раздобыть белых булок” (Бог весть, где, но места он знал), но до сих пор не вернулся. Шум на улице усиливался. Похоже, и в самом деле что-то необычное творилось вблизи университета...
Саша посмотрела на часы, висевшие на стене: половина пятого пополудни. На Екатеринослав уже пали густые синие сумерки, еще чуть-чуть - и станет совсем темно, пора бы Юрку и появиться. Впрочем, выходить наружу было не обязательно. Университет напоминал Саше крепкий средневековый замок, который с налету не возьмешь… Запереть изнутри дубовые двери кабинета, погасить свет, подогреть на спиртовке чайник - и хоть осаду выдерживай, гляди потихоньку в окно, и жди, пока не рассветет, или не минует опасность.
“Чаю… чаю горячего хорошо бы попить…” - Саша поежилась, обернула поплотнее плечи турецкой шалью, громадной и теплой. - “Но где же все-таки Юрко?.. Не попал бы в переплет мальчишка бедовый!”
За себя она совсем не боялась. До странности стала отважной - после короткой встречи с Нестором под Новый год, и после ужаса первых дней января, когда жила в полнейшей неизвестности, как в тумане, и после того, как впервые увидела человеческие и конские трупы на улицах и на берегу Днепра… Мало что могло напугать сильнее, и за атамана учила себя не бояться - лишь верить в его удачу, в заговоренное черное знамя, что вилось над его головой, и в крест кипарисовый, что сама ему подарила как оберег. Помогало. А все-таки за двоих мальчишек сердце трепетало: за того, что был к ней приставлен самим батькой Махно, и за того, что носила под сердцем.
- Почему, Сашенька, вы так уверены насчет пола вашего ребенка? - не утерпев, спросила однажды деликатная, но любопытная Ольга Константиновна. - Ведь это может быть и девочка!